Как-то раз в метро напротив них оказалась супружеская пара. Она была маленькая с припухшими веками и увядшим ртом, но стоило ей взглянуть на мужа, лицо ее освещалось молодой улыбкой и она расцветала, будто цветок под солнцем. Отыскав наконец предлог, чтобы незаметно прикоснуться к нему, она с детски озабоченным выражением стала отряхивать пыль с его пиджака. Сначала Мария Кристина наблюдала за ней со сдержанным чувством, потом с симпатией и даже умилением. Она оперлась о руку Васко, словно прося нежности, и так они дошли до дому. «Хочешь выпить?» Она приготовила его любимый аперитив, добавив несколько капель джина, чтобы лимон пропитался сладковато-горьким напитком. И когда Васко поблагодарил ее за непривычное внимание, Мария Кристина взяла его руки, поцеловала их, чуть коснувшись губами, и взгляд ее выражал не только тайную гордость, но и боль.
Эта метаморфоза льстила ему и, как ни странно, удерживала от признания: «Жасинта — моя любовница. Это она тебе звонит. Она не стоит того, чтобы скрывать ее имя». Несколько недель он был полон радостного энтузиазма, доверия, которое считал окончательно утраченным, вновь ощущал в себе прилив сил, желание работать. Радость, однако, иссякла, едва он узнал, что Жасинта возобновила свои звонки и в одном из разговоров намекнула Марии Кристине, что пора бы им наконец встретиться и решить, кому из двоих должен принадлежать Васко. Она так и сказала: принадлежать. И Мария Кристина, которая теперь жила в ожидании телефонных звонков, приносящих все новые доказательства неверности мужа, простодушно согласилась. Встреча должна была состояться в церкви. «Но как же я вас узнаю?» И голос в трубке, откровенно наслаждаясь ребяческой наивностью вопроса, ответил: «Да очень просто, сами увидите…» — «Что вы этим хотите сказать?» — «Ничего… Только то, что сказала». Стало быть, они знакомы. С самого начала Мария Кристина подозревала это. «Давайте встретимся… сегодня после обеда?» — «К чему такая поспешность?.. Увидимся как-нибудь на днях, я потом скажу вам когда».
Такой ли происходил между ними разговор? Разве узнаешь, Васко? Наверное, что-нибудь в этом роде.
Стоит ли говорить, что Жасинта на встречу не явилась, скорее всего, злорадствовала, наблюдая откуда-нибудь за тщетными поисками Марии Кристины. («Дорогой мой! Мне сказали, будто твоя жена подкарауливает в церкви твоих любовниц. С ней что-то неладно, обрати внимание. Не помню уж, кому она признавалась в своих чудачествах». — «Да в чем дело?» — «Не сердись, дорогой. Кажется, ей кто-то позвонил или она сама вбила себе в голову, что твои любовницы станут в церкви замаливать грехи». — «Это ты ей звонила?» «Отпусти мою руку, Васко, не будь грубым. Ты, кажется, считаешь меня дурочкой? Неужели ты не понимаешь, что я меньше всего заинтересована в…» «Замолчи, Жасинта, мне противно тебя слушать».) Васко стоял у окна и вдруг увидел Марию Кристину, возвращающуюся домой. Она переходила улицу, точно сомнамбула, не обращая внимания на автомобили, которые угрожающе рычали вокруг нее. Когда он открыл дверь, ее померкшие глаза уже не молили.
