— Ты скульптор, так скажи, разве у меня грудь не как у молоденькой девушки? — И она распахивала халат.
— Красивая грудь, этого никто не может отрицать.
Но она продолжала, уязвленная его безразличием:
— Красивей, чем у Жасинты?
Васко отвечал, нисколько не кривя душой:
— Красивей.
И все-таки он устоял перед соблазном, не пошел дальше чаепитий и двусмысленных разговоров, наверное потому, что Жасинта сама подстрекала его к измене. Но разве не было еще большей подлостью встречаться с Жасинтой и навещать ее больного мужа?
Попытка Барбары не удалась, и, очевидно, для того чтобы посмотреть, не клюнет ли Васко на другую женщину, они расставили ему новую ловушку. Кто это придумал? Барбара или Жасинта? Он подозревал обеих. Жасинта в тот день запаздывала больше обычного, наконец Барбара позвала его к телефону. Звонила Жасинта, чтобы сказать, что не придет: внизу, в машине, ее ждал муж («сигналит не переставая, все нервы мне издергал»), она не могла от него отделаться и вынуждена ехать на деловой коктейль. «Кажется, там будут иностранцы. Шведы или черт их знает кто. Они поставляют какое-то оборудование для завода пластмасс или что-то в этом роде. Воображаю, какие это зануды и ничтожества, но, раз я ношу юбку, придется их терпеть. Развлекайся хоть ты, дорогой». Развлекайся. Загадочная фраза прозвучала с затаенной насмешкой. А когда он пошел прощаться с Барбарой, перед ним, загораживая двери, предстала молоденькая блондинка с широко раскрытыми, прозрачными, как стекло, глазами, которую хозяйка подталкивала из коридора в комнату.
— Вот тебе сюрприз, Васко. Это Клара, ты ее не помнишь?
По его недоумевающему виду сразу можно было угадать ответ, он понятия не имел, что это за Клара, которая, улыбаясь, или, точнее, безмолвно раздвигая влажные губы, отрепетировав, вероятно, эту улыбку, пока он выслушивал пространные извинения Жасинты, ожидала, когда в затуманенном мозгу Васко наступит просветление.
— Клара, это она сделала два рисунка, которые так тебе нравятся.
Он вынужден был ответить:
— Ах, да.
— Видишь, ты все же вспомнил. Кларинье безумно хотелось с тобой познакомиться. Ну, потолкуйте там, в комнате. Жасинта славная баба, она не обидится.
Там, в комнате, где они уединялись с Жасинтой. Смущенный, он не протестовал, когда Барбара втолкнула его обратно и дверь захлопнулась, не дав ему времени опомниться; ничто теперь не защищало его от этих прозрачных глаз и застывшей влажной улыбки. У Клары были очень ровные, пожелтевшие от табака зубы. Но, боже праведный, что за улыбка, ее словно приклеили к губам липким пластырем. Кларинья? Ах, да! Это ей принадлежит рисунок мелом на черном картоне и силуэт балерины с длинной, как у козы, шеей, который Барбара повесила в прихожей над электросчетчиком. Кларинья — блондинка с высокой талией, отчего ноги кажутся непомерно длинными. Едва ли не благоговейно она взяла его за руку и сказала:
