– Вставай. – Он протягивает мне руку, и я не могу ослушаться его повелительного тона. Как только я вкладываю свою дрожащую ладошку в его, он рывком тянет меня наверх и сжимает в крепких объятиях. Буквально на секунду. Но этого достаточно, чтобы ощутить его силу, его желание.
Его хватка слабеет, и я тут же отступаю, упираясь спиной в стену. Сбежать от него невозможно. Да я и не хочу.
– Итак… Почему мы называем генерального директора демоном? – Его голос напряжен, будто слова даются ему с трудом. Он пытается заглянуть в мои глаза, которые я упрямо отвожу, и запускает руку в мои волосы. Я поражаюсь, как его пальцы не застряли в моей спутанной шевелюре, и вздрагиваю, когда он стягивает с меня резинку, которая и так держалась на честном слове. – Почему позволяем себе ходить на работу в таком виде?
Его взгляд скользит вниз, останавливаясь на груди, где красуется огромное пятно от кофе. Становится жарко. Словно на меня снова вылили горячий напиток.
– Я… не успела ее переодеть, – мямлю я, и на его губах появляется едва заметная улыбка.
– Я помогу. – Треск ткани. Пуговицы отлетают в разные стороны. Его жадный взгляд впивается в мою грудь. И прежде чем я успеваю вскрикнуть, туда же впиваются его губы.
Руки властно сжимают мою попу. И до того, как я успеваю опомниться, я уже сижу на столе, стягивая с Яна пиджак, а распечатанный отчет разбросан по полу. Пальцы нетерпеливо дрожат и не могут справиться с пуговицами. Отомстить ему за порванную блузку у меня не хватает сил, и я просто забираюсь руками под рубашку.
– Как же я хочу… – рычит он мне в ухо, – тебя трахнуть.
– Я тоже… – хрипло отвечаю я неожиданно для себя. Его крепкое тело на ощупь точно такое, как я себе всегда представляла. Горячее, твердое, гладкое, сексуальное.
Желание одолевает меня настолько, что мне кажется, что сок вожделения действует и на меня тоже. А может, это долгое отсутствие секса сводит меня с ума, словно шоколадное пирожное после двухнедельной диеты?
Он поспешно срывает с меня юбку, пренебрегая сохранностью ткани. Его нетерпение передается мне. Внезапно мне кажется, что до двенадцати осталось слишком мало времени и я не успею насладиться в полной мере этим волшебством.
Его напористость заводит во сто крат сильнее любых прелюдий. Да и кому нужны эти прелюдии, когда тебя хочет греческий бог? Два года ожидания мне хватило с головой, пора переходить скорее к делу. Я быстро снимаю давно разорванные колготки и слышу его одобрительное урчание.
