– Мы предлагали тебе столько вариантов, любые университеты, колледжи… Мы хотели, чтобы ты была счастлива, – опустившись от бессилия на кровать, задумчиво произнес отец.
– Нет! Вы сначала засунули меня в медицинский колледж копаться в кишках и говне, а затем – в этот сраный университет. А я хотела просто пожить для себя хотя бы пару лет.
– Пару лет?! А кто бы оплачивал все твои шмотки, побрякушки, регулярные поездки в Европу?! – вскочив с кровати, закричал что было сил отец, бросаясь к шкафу. Он с яростью принялся выкидывать всю мою одежду, обувь, украшения, сумочки, сувениры и дорогие мне вещи. Даже доске для серфинга досталось. Разломав ее напополам, он в бешенстве выскочил из комнаты, но тут же вернулся. Мама, зажав уши, сидела на кровати и молчала, раскачиваясь из стороны в сторону.
– Доска-то причем? – сидя на полу, плакала я, пытаясь ее скрепить.
– А за учебу ты хотя бы цент заплатила?! – тыкая в меня пальцем, требовательно спросил отец. – Ты можешь жить, как хочешь, и это, несомненно, твое право. Теперь, надеюсь, ты сможешь обеспечить себя? Чтобы в течение суток карточка и все, что ты приобрела на наши деньги, были на моем столе. И советую уже сейчас задуматься о том, где ты будешь жить после окончания университета, – твердо сказал отец, с грохотом закрывая дверь. Я сидела и не верила, что вот так запросто меня лишали всего и в придачу выставляли из дома. И кто? Отец, который меня любил и которого любила я.
– Тони, зря ты так, – начала было мама.
– Мама, если бы ты не преподнесла отцу все в черном цвете, не было бы скандала. Это ты спровоцировала его, – не поворачиваясь к ней, ответила я.
– Что? Да как ты смеешь обвинять меня? – часто задышала мама, не зная, куда деться от возмущения.
– Смею, потому что ты не захотела узнать у меня всю правду. Я представляю, чего ты там могла наплести отцу, – я тоже не понимала, что говорила. Слова обвинения вылетали сами собой.
– Отец прав. Чтобы ты поняла, что такое жизнь и что за все в ней приходится платить, тебе следует для начала научиться обеспечивать хотя бы себя, – мама встала и вышла из комнаты с гордо поднятой головой.
Прекрасное начало года. Одна проблема решилась, другая накинула петлю на шею. Конечно, можно было извиниться перед родителями. Можно было продолжать жить, как прежде, и играть по чужим правилам, но тогда я бы предала Мета. Думаю, я готова была пожертвовать отношениями с предками, чтобы спасти нашу с Метом любовь. Поэтому я достаточно легко распрощалась с кредитной карточкой, частью вещей, украшений и обуви. Машину я тоже решила оставить.
