Парикмахерские ребята | страница 101

Здравствуй, мама.

Сумасшедшая жара. Пыль, пыль, пыль… С пылающего перевала едва видна дымящаяся в пыли долина. Серая зелень, серые скалы. На изувеченной разрывами дороге валяются серые трупы. И такой тяжелой, сладкой волной ветер доносит трупный запах. Мама, мы идем туда, в жаркую серую стреляющую долину. Мы их не видим. Мы их редко видим и воюем с темнотой и серой пылью.

Мама, у меня из близких только ты. Здесь еще оставались друзья. Но я, именно я арестовал своего друга Гришу Арутюнова, я убил своего друга Володю Поликарпова. Я за какой-то старый, может, уже искупленный грех привел сюда в Афган мою роту, и моя рота демобилизуется в цинковых гробах. Мама, моя рука сама тянется к потному кожаному ремешку.

Всякая неуязвимость, всякая неоспоримая правота должны быть наказаны. Пусть правит справедливость. Я хочу все свои пули.

Мама, больше не будет писем. Этих склеенных из пыли писем в никуда. Мама, прости, больше никто не уберет осеннюю листву с твоей могилки. Я пошел…

Юркий, остробрюхий муравей пробежал, на секунду застыл, испуганный блеском и запахом, и бросился дальше по своим делам. Вечером из-под ближайшего камня выполз жирный желтый скорпион и даже потрогал клешней из любопытства меркнущую в лучах заходящего светила, вдавленную каблуком в щебенку металлическую бляшку на засаленном ремешке.

Дверь за мной захлопнулась с такой силой, что я понял, открыть ее вновь не удастся никогда.

В кармане по-прежнему был паспорт, где в графе «профессиональная предрасположенность» не было ни единой цифры. Я улыбнулся и как последний дурачок почесал затылок — вот это дела! Интересно, что скажут родители.

На перекрестке сидел нищий в рваном на плече пиджаке и засаленных серых брюках. Перед ним стоял потертый патефон — я видел такой в музее, — бедняга за двадцать монет ставил одну и ту же заезженную пластинку.

С любопытством посмотрел на него — не верилось, что не придется зарабатывать на хлеб даже подобным образом. Если уж ухитрился не выказать предрасположенности и к самой простой из существующих профессий, то и этот путь для меня закрыт.

Как я ждал, какие надежды возлагал на проклятые испытания!

Я ничем не уступал парням нашей группы. Более того, по многим предметам был впереди, по географии, например, — мог не задумываясь перечислить несколько десятков городов, начинающихся на «а», или межпланетных станций, названия которых оканчивались на «и»… По физике в группе я был лидером, а по «выживаемости в критических условиях» твердо держался в первой пятерке. А это непросто, «выживаемость» — традиционно самый интересный предмет.