Он вдохнул ее эмоции. Главной ноткой была злость. Еще растерянность, подспудное возбуждение — нет, все-таки он оказался прав и рыженькая любительница подобных развлечений, пусть и не решается признаться даже себе. Что еще? Растерянность, словно собственное возбуждение было для Дженни открытием.
Пожалуй, не будь она девственницей, он бы заменил наказание на секс. Трахнуть ее хотелось куда больше, чем выпороть.
А еще хотелось пожалеть и утешить. Но она определенно заслужила наказание. Трижды за вечер заставила его сходить с ума от беспокойства, идиотка! Что у нее вообще с головой? Такое ощущение, что рыжая готова самоубиться, лишь бы досадить ему хоть немного.
— Это такая игра, — насмешливо пояснил он, удивляясь сам себе — почему медлит? Дженни моргнула. Игра? Что за бред он тут несет? — Ты была плохой девочкой, я тебя наказываю, а потом прощаю и говорю, что теперь ты хорошая. Смысл на самом деле именно в этом, а не том, чтобы сделать больно.
Она оскалилась, чувствуя снова прилив злости.
— Давай я тебя отшлепаю, плохой парень.
— Нет, детка. В таких играх я всегда сверху, — теперь его пальцы поглаживали ее попку, едва касаясь кожи — совсем легонько, еле ощутимо. И это заводило… О, еще как заводило! Девушка укусила себя за щеку, пытаясь прийти в себя, избавиться от неуместного и неправильного вожделения. Пусть даже ее тело неадекватно реагирует на ди Форкалонена, всему есть предел! Она должна опомниться! Лежать вот так — связанной, беспомощной, с бесстыдно выпяченными то ли для порки, то ли для случки ягодицами — унизительно. Чего Раум медлит? Пусть уже бьет, и чем сильнее, тем лучше. Тогда уйдет это дурное возбуждение, и ей будет проще возненавидеть мерзавца.
— Ну, — хрипло спросила она. — Так и будешь булки мять? Демон расхохотался.
— А тебе не терпится, сладенькая? И раньше, чем она придумала язвительный ответ, рука взвилась в воздух, чтобы обрушиться на правую ягодицу.
Оглушительно громкий шлепок разнесся по салону, кожу ожгло болью, которая через мгновение сменилась покалывающим теплом. Пожалуй, что приятным.
— Сволочь! — выкрикнула девушка и дернулась, пытаясь соскользнуть на пол. Не тут-то было. Второй рукой демон надавил ей на плечи, заставляя лежать смирно. Щека уткнулась в кожаное сиденье, Дженни чуть повернулась и со злостью впилась в него зубами, представляя на месте сиденья шею демона.
Второй удар ожег вторую ягодицу, а потом они посыпались один за другим. Не слишком сильные, но чувствительные. И, как ни стыдно это признавать, но скорее возбуждающие, пусть и обидные.
