— Не понимаю, право…
Я рассмеялся. Чудачка и не думала, что это так просто.
— Ей — Богу, поцелую!!
— Право… мне даже странно…
Она отвернулась, а я воспользовался этим моментом и поцеловал ее в шею.
— Ого! — сказал муж.
Я залился смехом.
— Ну? А говорили — не похристосуюсь. Вот и похристосовался!
— Однако, — сказал муж.
— Не правда ли? Хе — хе. Стоит только захотеть. Кстати, — вспомнил я. — Знаете вы анекдот о «стоит только захотеть»?
— Какой анекдот?
— Я вам расскажу..
Мне пришло в голову, что анекдот этот не совсем приличен и при даме рассказать его неудобно. Но эту мысль заменила другая:
— В сущности, ведь она замужняя и прекрасно все должна понимать…
И я сказал вслух:
— Анна Петровна! Разрешите рассказать этот смешной анекдот при вас. Правда, он немножко, как это говорится, того, — ну, да ведь и вы хе — хе — не девочка же. Я думаю, — прекрасно все понимаете, а?
Я, улыбаясь, заглядывал ей в лицо, а она встала и неожиданно куда — то вышла.
— Странная она какая — то сегодня, — удивился я.
— Это вы ее со своим анекдотом прогнали, — объяснил муж. — Нельзя же при дамах неприличные анекдоты рассказывать.
На меня от этих слов сразу повеяло такой непроходимой пошлостью узких мещанских узаконений и копеечной моралью людей, зарывшихся в свое грошовое мещанское благополучие, что я не выдержал и сказал:
— Почему? Ну, будем, дорогой Илья Ильич, откровенны хоть раз в жизни. Ведь не институтка же ваша жена? Представьте, если бы я был ее любовником — она бы выслушала от меня этот анекдот и только бы посмеялась. Я буду говорить, извините меня, просто: то, что мы с ней чужие, — это простой случай! Конечно, я не говорю…
Муж хотел что — то возразить, но в это время вошла жена.
— Ильюша! Тебя сейчас просят по важному делу к Дебальцевым. Нужно тебе сейчас ехать, а мне уже пора в театр на дневное представление.
— Простите, — сказал я. — Я не буду вас задерживать. Только какие же сегодня театры? В первый день театров не бывает.
— Бывает.
— Уверяю вас — не бывает. Я это хорошо знаю. Вас, наверное, обманули!
Она закусила губу:
— Ну, один театр все — таки открылся.
Прекрасно зная, что в первый день в театрах не играют, я был поражен до глубины души. Очевидно, Анна Петровна была жертвой чьей — то глупой шутки.
— Это надо выяснить, — сказал я. — Вы позволите мне поехать с вами? Нет ли здесь какой — нибудь глупой шутки или чего — нибудь еще похуже. Дело в том, что я могу поклясться, что в первый день ни в каких театрах не играют.
