Широким жестом фокусника он махнул влево.
— Такой маленький, — удивилась Лера, подходя к полотну в широкой золочёной раме, густо украшенной растительным орнаментом.
— Столько хочется всего сразу сказать про «маленький», — Кирилл улыбнулся. — Но я, пожалуй, промолчу. Кстати, двести двадцать один на триста тридцать два сантиметра. Так что, не так уж и мало, — прочитал он.
— Если мерить в сантиметрах, то конечно, — улыбнулась Лера в ответ. Что она там говорила про грубоватые шуточки? Придётся изменить своё мнение. И сама красноречиво повернула голову к обнажённой скульптуре рядом с картиной.
— Он ещё мальчик, — шепнул ей Кирилл на ухо. — Вырастет.
И Лера не пошла читать табличку под статуей хрупкого юноши, лишь покачала головой. «Мужики они такие мужики».
— Кстати, Айвазовский писал не только море, — Кирилл стоял у неё за спиной, — Он был художником Главного морского штаба и состоял на службе государства. Раньше же телевидения и фотоаппаратов не было. Вот он рисовал и батальные сцены, и портреты. Очень интересно женился.
— Интересно — это как? — Лера пошла к следующей большой картине, пропустив две маленьких и краем глаза отметив, что Кирилл идёт следом.
«Волна» — прочитала она под большим, холодным и мрачным полотном. Пронизанный солнцем «Девятый вал» казался таким позитивным на её фоне. А здесь — свинцовые тучи, разбитый корабль. Но именно эта мрачность и понравилась Лере. Она не могла оторвать взгляда от моря, поглощающего людей.
— Айвазовский в один из проездов в Петербург был представлен весьма знатной вдове, обе дочери которой были «на выданье», — тем временем рассказывал Кирилл. — Обе девушки пожелали учиться живописи. И художник очень ответственно отнёсся к занятиям, стал часто засиживаться допоздна. Вдова уже гадала, кому же из её дочерей он сделает предложение.
— А он, случаем, не саму ли вдову выбрал? — Лера ненароком прикоснулась к Кириллу плечом и отпрянула.
— Хорошая попытка, — он посмотрел на неё и не шевельнулся, словно ничего и не заметил. — Велико же было её удивление, когда он сделал предложение гувернантке.
— Серьёзно? Надеюсь, у них был счастливый брак? — Лера наклонилась прочитать размеры картины и год создания и, убирая руки за спину, скользнула по его обнажённому запястью. «Какой он горячий, — невольно отметила она. — Даже слишком горячий. Или мне показалось?» Она развернулась и приложила пальцы к его руке.
— Увы, совсем неудачный, — Кирилл замер от неожиданности. Его грудь приподнялась, набирая воздух. Он шумно выдохнул. Но Лера уже успела сделать выводы, убрала руку, и он продолжил как ни в чём не бывало: — Она родила ему четырёх дочерей. Кстати, «Волну» он написал в семьдесят два года. А второй раз счастливо и по любви женился в шестьдесят шесть на женщине, что была моложе его на сорок лет. Моя жена, когда это узнала, сказала, что у меня ещё всё впереди.
