— Василий, выдвигайся навстречу гостям! — приказал я, пытаясь рассмотреть дальние участки ущелья в бинокль, но видимость мне закрывали скалы. — Это, похоже, смена поста движется. Полное взаимодействие со снайперами!
— Мы уже держим противника на прицеле, — доложил мне сержант Сухогоров. — Бандиты сейчас скроются за боковым скальным выступом. Все, исчезли. Их не видно, и они никого не заметят. Ничеухин, твое время!
— Понял. Работаю. Группа, за мной, перебежками вперед!
— Под ноги смотреть внимательно! — строго предупредил товарищей сапер Спасибог.
Я повернулся к подполковнику Звягинцеву и сказал:
— Мне придется выдвинуться ближе к воротам. Буду смотреть. — Я показал на свой бинокль с тепловизором.
— Я с тобой, — заявил Евгений Андреевич так твердо, что я не мог возразить, хотя и не понимал, зачем он там, впереди, нужен.
Неужели только для того, чтобы бинокль у меня в самый неподходящий момент потребовать?
Я стремительно перебежал к груде больших валунов, за которыми при необходимости можно было спрятаться. Дистанция до них составляла около шестидесяти метров. Такие камни только из крупнокалиберной пушки развалить можно.
Да еще, пожалуй, из гранатомета «Вампир». У меня во взводе есть такой. И гранатометчик хороший — ефрейтор контрактной службы Вадим Самойленко.
Но осколочные выстрелы таким валунам нисколько не страшны. Конечно, от камней может быть рикошет. Моя экипировка его выдержит, если что. А вот подполковнику Звягинцеву в цивильном костюме в этом случае придется ой как несладко.
Во время перебежки я дважды бросал взгляд в его сторону. Подполковник, как мне казалось, даже не бежал. Длинные ноги позволяли ему шагать так широко, что в этом и необходимости не было. Представляю, с какой скоростью он бежал, покидая вот это самое ущелье, в которое вернулся теперь вместе со мной и моим взводом.
Между валунами находился классический лабиринт. Почти такой же, как у нас на батальонной полосе разведчика. Небольшая разница заключалась в том, что там бежать приходилось между кирпичной кладкой, а здесь — между монолитными закругленными камнями. На полосе было проще использовать руки, создавать себе инерцию за счет толчков. Здесь можно было работать плечами, поскольку валуны были высокими и массивными, вросшими в землю, и не было опасения сдвинуть их с места.
Подполковник изначально выбрал дистанцию в три метра между нами и придерживался ее. У меня не возникло ощущения, что я смогу оторваться от него, если вдруг захочу это сделать. Напротив, ощущение было такое, что Евгений Андреевич все равно не отстанет. Боевая и общефизическая подготовка у него были на уровне спецназа ГРУ, хотя он был значительно старше меня. Видимо, сказывалась былая закалка.
