После спуска по лестнице к горлу подкатила тошнота. Захотелось на кого-нибудь опереться, но меньше всего я желала помощи Луизы. Она молчала, но ее мысли будто кричали в пустоту, и я морщилась всякий раз, когда нечто неприятное в очередной раз до меня доносилось. Никогда бы не подумала, что так сильно ей не нравлюсь.
Когда я преодолела последнюю ступеньку, ноги уже подкашивались от усталости. Снаружи моросил дождь. Я подставила лицо навстречу остужающим каплям и облегченно зажмурилась, чувствуя, как они стекают по щекам.
Недовольный взгляд князя заставил поморщиться. Любопытно стрельнув глазами в его сторону, я задумалась, как он защитился от моего воздействия, но ответа так и не нашла.
— Если ты сейчас едва держишься, чтобы не упасть, то как выдержишь завтра? — вопрос советника ударил хлыстом, заставляя немедленно взять себя в руки и тверже встать на ноги.
— А что случится завтра?
— Не научишься справляться с полученной силой, и я тебя убью.
— Да как вы смеете?! Отец…
— Отблагодарит меня за то, что я избавлю его дочь от мучений. А ведь я уже говорил — дальше проще не будет.
Дамиан Грасаль подошел к экипажу и открыл дверцу, сделав приглашающий жест рукой. Я не торопилась отправиться в путешествие.
— Вы должны помочь ее снять.
Он так и замер, в нелепой позе с раскрытой ладонью. Глядя, как расширились глаза князя, я поняла, что он все-таки не такой всезнающий, как хочет показать.
— Что, прости?.. Ты не можешь снять диадему и я узнаю об этом только сейчас?
— А почему, по-вашему, я все еще ее ношу? — невольно огрызнулась я, вспомнив его угрозу.
— Родовая магия должна на тебя настроиться. Если сейчас снять диадему, то она продолжит тянуть силу, пока не высосет ее целиком.
— Но я хочу это прекратить.
— Ничего не выйдет, владелец уже выбран. Нельзя повернуть время вспять.
Я ничего не ответила и бросила тоскливый взгляд на монастырь, ставший пристанищем в последние годы. Тихая жизнь в Сагассе, когда предположение о принадлежности отца к царскому роду Льен вызвало бы только усмешку, вспоминалась как сон. Дамиан Грасаль выяснил эту тайну и заточил меня в обитель Треокого, желая извлечь из моего происхождения максимум пользы.
Но несмотря на обстоятельства, я не могла не думать о монастыре без теплоты. Желая запомнить как можно больше деталей, внимательно осмотрела фасад из мрачного серого камня, пробежала взором по высоким башням, увенчанным куполами, задержалась на медных трехъязычных колоколах. В окнах горел свет, обрисовывая фигуры служительниц Треокого. На одном из верхних этажей я с удивлением обнаружила настоятельницу, с высоты наблюдающую за моим отъездом. Мевил стояла, сложив руки на груди. Издалека я не смогла понять, что она чувствует. Ее мысли смешались с вереницей других.
