Искренне Ваша,
Тилди Карвер,
старший долговой советник.
P.S. Последнее поступление от 13 января 2014 года: $32 000; общая сумма долга с учетом процентов – $191 000.
В надежной безопасности своего нового убежища Зола не отрываясь смотрела на «общую сумму долга» и качала головой. Ей все еще трудно было поверить, что она добровольно ввязалась в систему, которая позволяла таким, как она, занимать столь крупные суммы, притом что мысль о возможности их возврата была просто абсурдом. Конечно, теперь ей не нужно больше беспокоиться о возврате долга, но и ее новое положение тревожно. Это неправильно – просто сбежать и свалить всю вину на систему.
Ее партнеры понятия не имели о том, насколько велик ее долг. Они знали, что Зола занимала законные суммы, выплачиваемые правительством, и невинно полагали, что любая программа, финансируемая Конгрессом, должна быть обоснованной и приемлемой. Теперь они ничего и не узнают, что немного утешало.
Она напечатала:
Дорогая миз Карвер,
рада была получить от Вас письмо. На прошлой неделе я проходила собеседование в Департаменте образования и жду от них ответа. Я серьезно подумываю о работе в государственном секторе или некоммерческой организации, чтобы ослабить долговое бремя. Буду держать Вас в курсе.
Искренне Ваша, Зола Маал.
Она слышала шаги у себя над головой и знала, что партнеры не спят. Выключив ноутбук, Зола растянулась под одеялом. Она была благодарна за то, что у нее есть это маленькое убежище, за то, что не надо бояться внезапного стука в дверь. Первая их квартира, которую она помнила, была не намного просторней теперешней. Она и двое старших братьев делили крохотную спаленку. У мальчиков была двухъярусная кровать, а она спала рядом на раскладушке. Родители находились за стеной, в другой тесной спальне. Она не сознавала тогда, что они бедны, что постоянно испытывают страх и по закону их там быть не должно. Несмотря на все это, их дом был счастливым местом, в котором было много смеха и радости. Ее родители трудились на разных работах в разное время, но так, чтобы один из них всегда находился дома. Если же это не удавалось, помогала какая-нибудь соседка по коридору, которая готова была присмотреть за детьми. Дверь их квартиры почти не закрывалась, и люди, жившие в том же доме, постоянно приходили и уходили. Кто-то всегда готовил еду, и по всему коридору разносились пряные ароматы. Еда была общей, как и одежда и даже деньги.
И все трудились. Взрослые сенегальцы пахали с утра до ночи, не жалуясь. Золе было двенадцать лет, когда она осознала, что над ее миром нависает черная туча. Одного их знакомого арестовали, отправили в центр временного содержания и в конце концов выслали. Это нагнало страху на остальных, и ее родители снова сменили место жительства.
