Тут, пожалуй, мне может помочь только сам Косыгин. Мужик он, судя по всему, что я про него вычитал, умный, въедливый и с феноменальной памятью. Сам должен придумать, какие вопросы мне задавать, чтобы пусть не полностью, но хотя бы процентов на девяносто быть уверенным в том, что мои действительные побуждения именно такие, как я утверждаю, а не наоборот. И тут есть одна тонкость.
Ну не смог бы Косыгин стать видным хозяйственником без умения точно определять, когда ему врут! Иначе его бы все директора заводов вертели на этом самом. И, значит, мне следует быть исключительно, прямо-таки кристально правдивым.
Однако правда – это все-таки не истина, а то, что ею считает говорящий или пишущий. И вот тут есть некоторый простор для маневра. Я же владею основами самовнушения, и, значит, за оставшееся до контакта время мне нужно крепко-накрепко убедить себя в том, в чем я собираюсь потом убедить предсовмина и что, однако, безусловной истиной не является. И один из ключевых вопросов – моя личная безопасность.
Дело тут не только в том, что меня (ну пусть не всего, а только ту половинку, которая Скворцов) вовсе не прельщает перспектива закончить свои дни в какой-нибудь наглухо закрытой шарашке, а то и вовсе на дне Москвы-реки с камнем на шее. Если Косыгин не начнет воспринимать меня как равного себе, то и слушать он будет соответствующим образом. А когда один держит в руках жизнь другого, о каком-либо равенстве речи идти не может. Даже если у другого появится аналогичная возможность, то это будет уже не совместная деятельность во имя общей цели, а вооруженное противостояние. Поэтому говорить Косыгину о том, что я его могу не только подлечить, но и уморить, не следует. Ни про то, ни особенно про другое. Лучше убедить в том, что ни он мне, ни я ему существенно навредить не в силах.
Итак, меня сюда отправила ноосфера с целью… блин, не завраться бы… ну, положим, как-то купировать те тенденции в развитии человечества, которые могут угрожать ее существованию. И как она отреагирует, когда увидит, что из-за чьего-то злонамеренного влияния миссия становится невыполнимой? Да просто сделает вторую попытку, предварительно как-то нейтрализовав виновника провала первой. Или, если вернуться к земным реалиям, то Косыгин в случае попыток силового давления на меня получит, во-первых, труп Вити Скворцова. Во-вторых, ему самому скорее всего резко поплохеет, ноосфера – она такая. И, в-третьих, где-то снова не умрет вроде бы обреченный больной, а вдруг вылечится и станет новым воплощением Виктора Антонова. Его-то в двадцать первом веке никому из здешних при всем желании не достать!
