И только где-то после упомянутых городков в мыслях появлялась нотка радости – скорей бы море, с каждым километром оно все ближе!
А сейчас я был полон умеренного оптимизма прямо с момента старта. Мотоцикл у меня отличный, не чета тому, на котором ездил Антонов. Девушка сзади тоже достойна самых комплиментарных эпитетов, что далеко не всегда соблюдалось у Антонова. Если честно, то он иногда таких шмар возил, что сам потом удивлялся, чего это на него нашло.
Вера за зиму с шестьдесят третьего на шестьдесят четвертый год подросла, похорошела и, так сказать, оформилась. Она, как и положено, сидит, крепко прижавшись ко мне, и даже сквозь две куртки – мою и ее – чувствуется, что у нее очень даже есть чем прижаться. Да и вообще, тощий, голенастый и остроносенький ребенок, встретивший меня осенью шестьдесят второго, превратился в весьма эффектную девушку. Через пару лет на экраны выйдет «Кавказская пленница», и Вере, наверное, будут говорить, что она похожа на Наталью Варлей. Если никто не догадается, сам скажу.
Дорога убегает под колеса, ветровое стекло работает отлично – смотрю я поверх него, а от встречного потока воздуха оно защищает. Так и должно быть, это не первый и даже не пятый ветряк, сделанный мной в ипостаси Антонова. Было время научиться.
Движок просто-таки шелестит, без всякого звона. Все правильно, восемьдесят – это не скорость даже для стандартной «Явы», и уж тем более для моей. Почему я еду так медленно? Да потому, что на Кавказ мы с Верой отправились не одни.
Быстрый взгляд в зеркало – как там попутчики? Нормально, «Москвич» держится метрах в ста пятидесяти сзади, как приклеенный.
Когда я на работе сообщил, что собираюсь ехать на море на мотоцикле, то завлаб, подписывая заявление об отпуске, поинтересовался:
– Вы едете один? Скучно не будет?
– С невестой. С ней при всем желании не соскучишься.
– Но на одном мотоцикле?
– Да, а что?
– Дело в том, что мы всей семьей тоже собираемся к морю, и примерно в то же время, что вы. Как вы относитесь к идее ехать вместе?
– Положительно, – ответил я.
И вот теперь завлаб с женой и двумя сыновьями девяти и двенадцати лет от роду ехали за нами на «Москвиче».
Вообще-то по паспорту «407-й» развивает сто пятнадцать километров в час. Не буду спорить, может, у него это и получится. У пустого, на перекачанных шинах, по идеальной дороге и при попутном ветре. Реально же «Москвич» с водителем, тремя пассажирами и прорвой груза в багажнике и на крыше с трудом разгонялся до девяноста. Если утопить педаль в пол и так оставить, то, наверное, минут через пять скорость дойдет до сотни, но не больше. Вот мы и ехали с более или менее комфортной для него скоростью.
