Все это означает, что мои идеи относительно винтов переменного шага на дроне из местных деталей были поспешными и непродуманными. А требуется всего лишь опустить центр тяжести изделия настолько, чтобы даже грубого управления движками при помощи дроссельных заслонок стало достаточно. Причем, в отличие от юного Антонова, Скворцова денежная часть вопроса вообще не волнует. Если четырех движков будет мало, он поставит шесть. Ему и шестьдесят вполне по карману.
– Простите, вы о чем-то задумались? – спустил меня с сияющих высот инженерной мысли вопрос Ефремова.
– Ага, как-то так получилось, но я уже закончил. Вы, кажется, хотели меня о чем-то спросить?
– Да. Даже не спросить, а просить. Может, это и не мое дело, но обойти молчанием я этот вопрос не могу. Понимаете, после начала публикации «Лезвия бритвы» ко мне стали приходить письма. Много писем. Люди отождествляют меня с моим героем и считают, что я врач, владеющий нетрадиционными методиками. Часто пишут безнадежно больные… читать такое очень трудно, отвечать еще труднее, но игнорировать невозможно. Можете ли вы…
– Могу, – вздохнул я. – Но помочь удастся не всем, это раз. Я вам в общих чертах уже объяснял. И второе – сеансы будут идти через один. Вам, потом кому-то, потом снова вам, и так далее до полного вашего выздоровления.
– Но я уже почти здоров…
– Извините за прямоту, но пока еще вы почти развалина. Вот когда километр сможете пробежать за пять минут без риска летального исхода, тогда я с вами, может, и соглашусь. И последнее – выбирать потенциальных пациентов будете вы, я в этот вопрос влезать не собираюсь. Кроме того, помощь я буду оказывать под чужим именем и в гриме, прибавляющем мне как минимум лет тридцать возраста. Буду благодарен, если этот аспект вы с Таисией Иосифовной возьмете на себя.
Я уже упоминал, что из десяти человек, если брать в среднем, Антонов мог помочь только двум. «Десятому» – легко, «девятому» – с большим трудом и не в таком объеме. Остальным восьми – вообще никак. Так вот, после начала практики выяснилось, что у Скворцова дело обстоит не совсем так. С «десятым» – как у Антонова. Правда, таковой, или, точнее, таковая мне пока встретилась всего одна – Вера.
«Девятого» Скворцову было довольно трудно лечить, и процесс шел не так быстро, как хотелось, но все равно в полном объеме.
Но, кроме них, попадались еще и «восьмые». С частью их болячек я не мог сделать вообще ничего, но некоторые поддавались моим усилиям почти как у «десятых».
