Один из удивительных рефлексов, который влет приобретался в 2014 году и не вытравливался больше никогда - это привычка воспринимать как "спокойную обстановку" не тишину, а звук дальних прилетов. Какая-то игра бессознательного - не по тебе, значит отлично, а если тихо - то что-то они замышляют... В меня вколотило этот рефлекс моментально, я пугала друзей, сладко засыпая летом 15 года в Орловщине под танковые учения в недалеком Чикаго, когда всех сносило с кроватей разрывами, я спала, когда лупили по другому концу деревни и когда Грады разносили другой конец города, я так быстро привыкла к этой норме военного времени, что...
... Это впрочем был не тот день. Точнее вечер. Еще точнее - вечер перед вторым Минском. Счастье зимой 14-15 года вообще не было особо спокойным местом, а уж в прекрасный вечер, когда арта с двух сторон пыталась напоследок показать "вы щас охуеете, как мы умеем" без ограничений и экономии снарядов... Я не знаю, как это описать. С одной стороны это было громко и было везде, а с другой... Короче, мы уже часа три как охуели, как они умеют и воспринимали происходящее с философским спокойствием сытого удава. Потому что ну не может человек нервничать СТОЛЬКО часов подряд. Просто фабрика по выработке адреналина уходит на каникулы. Вот и у нас ушла.
У нашего водителя, впрочем, еще не ушла. Он стоял рядом с нами, курил, делая бодрый вид, но видимо нервничал. Он первый раз был в АТО. Ну да, Леха ушел служить в армию, забрав с собой Счастливчика, а мы остались. И пошли искать нового водителя с новой машиной. И нашли этого. Наверное, его надо было как-то готовить поаккуратнее - тут минка, там танчик - а не тащить его без здрасте в центр артиллерийского фейерверка. Но дело было сделано, да и не думали мы об этом, каждый же примеряет на себя. А мы стояли, уставшие, на крыльце счастьинской больницы и медленно курили в ночь.
... они до сих пор у меня на сетчатке, я могу вызвать этот кадр в любое время дня и ночи. Пять легших в линеечку алых разрывов и ты, со своим идеальным глазомером, смотришь на них в немом отупении, понимая, что линейка ведет прямо к тебе и шестой - твой. Один... два... три... четыре... пять... И тишина. Ну то есть не тишина, но тот фоновый артиллерийский гул, который сейчас воспринимается, как абсолютная тишина.
Первым пришел в себя Док.
- Так, все за бетон, уже не цацки.
Наш водитель рванул с места, как будто ждал этой команды и нырнул в двери, как нормальный человек, проныривая под окнами, стараясь оставаться за иллюзорной защитой внешней стены... За ним прыгнули Док и Катя.
