На столике уже стояли два насухо выпитых графина и один только-только початый. Закусок почти никаких не было. Три тарелки с недоеденными бифштексами сдвинуты на свободный угол стола, а между тремя графинами, там, где могла бы быть хрустальная салфетница или перечница, почему-то стоял полный стакан томатного сока.
— Маргарита! — привставая навстречу, сказал молодой солдатик с украинским акцентом, он вовсе не выглядел пьяным. — Прошу вас! — Он, вежливо шаркнув сапогом, подвинул свободный стул. — Разрешите представиться — Святослав.
Она присела, судорожно поддернула свою юбку, и Святослав, как в хорошем заграничном фильме, немедленно овладел ее рукой и поднес эту руку к своим губам.
— А это… — Он уронил ее руку, и, расслабленная, она чуть не угодила в грязную тарелку. Все-таки он был пьян. — Это Владимир! Мой лучший друг. Между прочим, чемпион по боксу.
Третьего сидящего за столом солдата Маргарите так никто и не представил. Третий солдат, похоже, вообще ничего не пил и был трезв. Только фиолетовые круги под глазами указывали на сильное похмелье, которое он зачем-то желал пережить всухую. Зло глянув на женщину, он схватил стакан с томатным соком так, будто Маргарита могла этот стакан у него отнять, и тут же единым залпом осушил наполовину.
— Вам пришлось нелегко, я знаю! — сказал Владимир. На глаза его наворачивались слезы. Он, так же как и Святослав, потянулся за женской рукой. — У нас было оружие. Мы мужчины. — Так и не завладев спрятавшейся под скатерть рукой, он грудью напирал на стол. — Мы можем биться, мы можем постоять за себя и за вас. — Он глянул на своего приятеля и повторил громче: — Мы можем биться? — Святослав послушно покивал. — Вот, мы можем! А вы, слабая женщина… — Он плеснул себе в рюмку водки и сразу выпил. — Вы жертва насилия!
— Прекрати! — сказал Святослав. — Не надо, Вова!
— А что я такого сказал?
— Ты гадишь языком, понял? — Святослав тоже выпил. — Гадишь!
Вокруг губ третьего безымянного дембеля остался красный след томатного сока. Маргарита смотрела на этот след как завороженная и не могла оторваться. Она хотела встать, хотела кинуться к выходу, но, как иногда бывало, не могла даже шевельнуться.
— Хотите соку? — безымянный протянул ей свой грязный полупустой стакан.
Музыка опять смолкла, и крик Маргариты заставил повернуться почти все головы отдыхающих за столиками посетителей.
— Нет! Не хочу!
Вместо того чтобы вскочить, она схватила край скатерти и судорожно потянула на себя. Непонятно как, но ей почти удалось выбросить из головы все случившееся в поезде, но теперь близкое прошлое неожиданно всплыло. Маргарита почти обезумела.
