— На восемь двадцать в общий вагон берете? — спросила кассирша.
Лида покивала.
— Двенадцать тысяч!
— Есть билеты до Москвы? — спросил рядом женский голос.
Лида обернулась и увидела знакомое лицо. Эта девушка, раздетая и изнасилованная бандитами, была вынуждена взять вещи Лиды. При выходе из поезда обе испытали неловкость, обмениваясь одеждой. Лида напряглась и припомнила имя — Маргарита. Укуренный татарин изнасиловал эту девушку прямо в коридоре.
После происшедшего в поезде лицо Маргариты переменилось в лучшую сторону. Синяки были тщательно замазаны гримом и припудрены. Оставаясь таким же кукольным, лицо это немного осунулось, и теперь во всем облике несчастной Маргариты прочитывалась какая-то нездоровая решительность.
— Не стойте! — сказала кассирша. — Больше билетов не будет. Этот последний. Приходите после двенадцати, будем торговать на следующие сутки.
Быстрыми движениями Лида ощупала сумочку, чуть не выронила пудреницу, уколола палец шпилькой, но кошелька в сумочке не оказалось. Она вытряхнула и пересчитала мелочь. Получилось всего восемь тысяч.
— Не хватает!
— Ну, если вам не хватает, тогда я возьму, — сказала Маргарита. — Разрешите. — Она неприятным движением локтя подвинула Лиду и припала к окошечку кассы. — Девушка, дайте мне этот билетик.
На улице за вокзальными узкими и высокими окнами лил дождь. Встав у окошка и глядя на улицу, Лида пыталась погасить в себе раздражение, и это никак не получалось.
«Ну, приду я сюда в двенадцать, ну, поеду позже. Никто меня дома не ждет все равно, — убеждала она себя. — Ничего страшного не произошло. Шальные деньги легко уходят. Нужно только где-то достать еще тысяч пять, а то и после двенадцати на билет не хватит. Нужно у кого-нибудь стрельнуть. У Лешки, наверное, нет ничего, он вообще зайцем путешествует. Попросить у этой? Если она мой законный билет прихватила, почему бы ей не одолжить мне пять тысяч? Противно, конечно, унижаться. Но ведь не откажет, наверное».
Все так же погруженный в свой словарик профессиональных терминов, Алексей сидел почти неподвижно, он только иногда поправлял сползающие на глаза длинные волосы, при этом немножко морщился и кусал губу.
Маргарита устроилась напротив, будто другого места в зале не было, и, закинув ногу на ногу, подправляла помадой губки. Она смотрелась в маленькое зеркальце и близоруко щурилась на свое отражение.
— У меня к вам просьба!
Лида подошла к Маргарите и тоже присела.
— Слушаю!
— Кошелек в вагоне вытащили, теперь не хватает денег на обратный билет. Вы не могли бы мне…
