«Саллекхана — ритуальный способ суицида, который практикуется в Индии последователями религиозного течения джайнизм. Когда джайн достигает высокой степени просветления и чувствует приближение смерти, он готовится к традиционному самоубийству — саллекхане. Он просит разрешения у своего гуру и, получив его, сообщает о решении родным и близким. После этого джайн начинает беспрерывно медитировать, отказываясь от пищи и воды. Через некоторое время наступает смерть от истощения».
«Сэппуку — ритуальное самоубийство методом вспарывания живота. Принятая в Японии, в среде самураев, эта форма суицида совершалась либо по приговору, как наказание, либо добровольно (в тех случаях, когда была затронута честь воина, в знак верности своему дайме, или для того чтобы смыть позор)».
«Сати — ритуальное самосожжение вдов в Индии — женщина бросается в пламя погребального костра, на котором кремируют тело её умершего мужа».
«Римские патриции совершали суицид (например, вскрывали вены) часто публично, на пирах или во время оргий, чтобы до последней минуты своей жизни существовать в достатке и довольстве».
Перед Ингой мелькали картинки: женщина в сари горит на погребальном костре своего мужа, старая японская гравюра, изображающая самурая с выпущенными кишками, похожими на туго завёрнутый серпантин; мумия в позе лотоса, окружённая цветами и свечами.
Истощение, сэппуку, самосожжение — добровольные действия взрослых, состоявшихся цивилизованных людей. Это не поддавалось никакой логике. Что могло заставить их сотворить с собой такое? Или кто? Всё скатывалось к каким-то зловещим сверхспособностям, гипнозу, НЛП и прочей плацебо-ерунде, над которой они с Холодивкер неоднократно потешались за рюмкой коньяка.
Инге захотелось сейчас же услышать Женин флегматичный скептический тон, который разом отрезвлял. Номер был занят. Она с досадой отложила телефон.
Инга вернулась к своей схеме. Весь ватман был разрисован стрелочками: они веером рассыпались от Харона до жертв — Чириков, Малышев, Адлер, Скворец, Нечипоренко, Штейн, Щекотко. Щекотко и Штейн объединены фигурными скобками под заголовком «Снос памятников», от Щекотко стрелка уходит к Жербаткину, от Олега — к Постниковой.
Инга выписала внизу «Жербаткин — Харон — Постникова», поставила знак вопроса. Сообщники? Вряд ли. Всех троих объединяет только Штейн. У каждого совершенно разные, непересекающиеся сферы интересов.
Она переключилась с Харона на Постникову. На слово «убийство», сорвавшееся с её языка.
