В городе мало кто так или иначе не был связан с морем. В семьях часто были моряки дальнего плавания или портовые работники. Путь в первую категорию был заказан тем, кто побывал на «временно занятой врагом территории» — таких насчитывалось не менее ста тысяч. Позже к ним «примкнули» и евреи — из тоже перестали пускать за рубеж.
Вторые — работники порта, получали небольшую зарплату, но научились делать свою «кастрюлю» — они «случайно» разбивали при разгрузке несколько ящиков, после чего груз списывался. Докеры знали, что делать дальше — остальное было делом техники. Вынесенные из порта продукты расходились по доступным ценам среди своих.
На следующий день после круиза, выслушав от матери все, что она думает обо мне, я пошел на Одесский завод сопротивлений, где меня оформили цеховым прибористом. Там было здорово. Рядами стояли нарезные станки и стеллажи с измерительной техникой, но не это главное. Везде сосредоточенно работали красивые девушки, и их было много.
Деловито вертелись «бывалые» слесари, имевшие привычку принимать в обед в качестве аперитива сто грамм спирта. Этот протирочный материал на многих операциях получали работницы, и они, надо отдать должное их щедрости, никогда не жалели его «для хороших людей».
В обед слесарь Жорик предложил составить ему компанию. Он поставил возле стенда стакан спирта и побежал покупать мясокомбинатовские пирожки с требухой по 40 копеек за штуку. Откуда ни возьмись, появился начальник цеха, он бодро шагал прямо ко мне. Спирт стоит рядом и спрятать его некуда. Пришлось срочно отвернуться и уничтожить улику. Откуда мне было знать, что он пьется так трудно?
Виктор Николаевич подошел и поинтересовался, как мне работается на новом месте. Ответить я не мог, лишь смотрел на начальника как баран на новые ворота слезящимися глазами. Выдохнуть не удается, вдохнуть тем более. Я деловито присел и стал вытаскивать нижний блок измерительного стенда, показывая, что очень занят, выгадывая время, и невнятным мычанием выражая свое удовлетворение трудоустройством на таком славном заводе.
Позже Виктор Николаевич рассказал о своем первом впечатлении: «Кадровики спят, если принимают на работу таких слабоумных прибористов». Через пару лет я ему честно признался в причине невнятности своей тогдашней речи, а в тот момент мне удалось наконец глотнуть воздуха, подбежать к водопроводному крану и жадно напиться. Отношение к чистому спирту с тех пор так и осталось прохладным.
