Записки одессита. Часть вторая. Послеоккупационный период | страница 17



— Сейчас уже есть дохтура, так они зашивают даже после родов так, как будто ничего и не было — закричала соседка над нашим балконом — тем более, Сема тоже скоро будет тоже дохтуром, и достанет такие нитки, какие даже выдергивать после операции не нужно!

— При чем тут нитки? Фирка, ты совсем пришмокнулась! — мама Цыли даже подпрыгнула от злости — тебе хорошо, у тебя пацан, и в твоей голове только смехуечки!

— Сур-р-ра! — закричала, открывая свое окно, соседка напротив с нашего балкона — твоя Циля — взрослая девочка. Ты собираешься ее водить до старости за ручку?

Мама Цили подпрыгнула на месте еще выше.

— Кто тебя, дуру, спрашивает?! Может, между деточками еще ничего не было! Ты что, с фонариком дежурила? А как нарожает байстрюков, ты их будешь нянчить?

Фира с шумом захлопнула окно, но сказала последнее слово:

— Как ты говоришь, так ты таки права.

У тети Фиры был недостаток. Она всегда вмешивалась в разговор соседок, и громко высказывала свое мнение. Рядом с ней проживала тихая семья моряка загранплавания, в которой долго не было детей. Никому это не мешало, но однажды, когда муж-моряк, Андрей, был в рейсе, соседи стали выяснять во дворе, почему у них нет детей.

— Он просто неспособный! — уверенно закричала тетя Фира со своего балкона.

Жене моряка не понравилось такое выступление соседки, и когда Андрей вернулся из рейса, она пожаловалась мужу. Громадного размера матрос встретил во дворе маленькую тетю Фиру:

— Это Вы кричали соседям, что я неспособный?

— Что Ви, Андрушенька?!! Ви такой способный, такой способный!!!

Соседки зашумели во дворе. Кто поддерживал Андрея, а кто — Фиру…

Шум во дворе то затихал, то возникал с новой силой, а я поспешил с друзьями на море. Когда вернулся, меня встретил с веселой улыбкой сосед снизу, Миша, который был несколько старше меня:

— Как тебе понравился утренний концерт? Так это было только начало. Напрасно ты ушел. Давай познакомимся, твоего батю и маму, — так я уже знаю…

Только успел я зайти в нашу комнату, как со стороны двора раздался громкий голос Миши:

— Дядя Изя, почему ты так редко бываешь дома?

— Я зарабатываю деньги — старческим голосом прохрипел сосед с третьего этажа.

— Ты хошь помнишь, сколько тебе лет? — продолжал во все горло допрашивать Миша соседа.

— Семьдесят. А что? — недовольно прохрипел дедусь.

— Когда же ты собираешься тратить деньги? — громко спросил Миша.

— Не волнуйся, у меня есть те, кто умеет тратить…

Еврейская артель «Трудпобут»