— Толя, в твоем экзаменационном сочинении я исправил две ошибки. Если бы я этого не сделал, ты, возможно, не захотел бы учиться дальше. А тебе это нужно…
Я при всех с искренней благодарностью обнял старенького учителя.
Много раз после окончания школы я собирался навестить его, пока не узнал от одноклассников, что Алексей Юрьевич умер. Похоронили его на Втором Христианском кладбище.
Нашу комнату в большой коммуне на улице Жуковского 19 мама обменяла на комнату в 25 квадратных метров с балконом, нависавшим над центром маленького дворика, в районе Привоза. Единственным нашим соседом по квартире был отставной полковник строевой службы Федор Иванович.
До войны весь второй этаж нашего флигеля занимала одна еврейская семья — так рассказывали дворовые старожилы. В теплое время соседи общались громкими криками, выскакивая на свои балконы или террасы.
Впервые я вышел на балкон рано утром посмотреть, кто во дворе кричит, будто его режут. Оказалось, что это была обычная разборка соседей между собой. Семина мама имела что-то сказать маме Цили:
— Твоя Цилька не дает моему Семе готовиться к лекциям! — громко, на весь двор кричала мама студента медина, будущего акушера — моему сыночку нужна другая партия!
— Что, Сема поступает в партию? Поздравляю!
— Ты сдурела? Я говорю про то, что ему не нужно жениться на ком попало!
— Это моя Цилечка — кто попало?! — Мама решила защищать достоинство своей семьи до последнего — конечно, твой Семочка будет большим человеком, он и тепер студент.
— Ты хоть знаешь, что они делали вчера вечером? — закричала Семина мама — я побежала до тебе на второй этаж. Пока я дотёпала на своих больных ногах, так успела передумать. Пускай твоя Цилька сама расскажет своей мамочке…
— По-твоему, моя Цилечка — дурочка с переулочка? — Цилина мама уже поняла, о чем идет речь.
— Из песни слов не выкинешь, вот только хто будет петь? Если что, мы найдем на твоего Сему управу через народный суд!
— Как что — так сразу в суд! Ты сперва подумай. Что мой Семочка мог сделать плохого? Дай Бог, чтобы твой Изя мог делать такое каждый день! Я тебе не враг. Ты же на него не станешь подавать в суд?
— О… Сравнила! — успокоилась Цилина мама.
— А я помню, как ты ходила невестой с животом под подбородком — взорвалась Семина мама. — Сучка ты пархатая… И твоя Цилька тоже!
— Это ты про мене?! Как ты будешь мене смотреть в глаза, если мы породнимся?!
Со всех окон и балконов стали выглядывать соседи. Им было любопытно.
