Коридор клиники выглядел ненасытным пространством, где хватило бы места для Босхова сада земных наслаждений. Недавно выкрашенный в охру, он угнетал, он горбился сводами, вырастал в сырые потолки. Зарешеченные окна в человеческий рост выходили на рыжую стену – воплощение ноября в штукатурке. По коридору расползалось капустное уныние. Расколотый кафель; камень с выбоинами, как будто побитый большевистскими пулями; на жестяном подоконнике за окном – чрезвычайная и полномочная ворона, вымоченная в сером уксусе неба.
Пациенты сидели в молчании; первый смотрел себе под ноги, второй таращился на дверную табличку: «Кандидат медицинских наук, подполковник Моррошко Андрей Андреевич». Насмотревшись, он встал и осторожно прошел чуть дальше, читая другие вывески: «Учебный класс № 1», «Преподавательская», «Музей».
Вскоре пришел подполковник: очень молодой, в маленьких усах, с умным лицом, одетый в халат, галстук и гражданские брюки. Он вставил ключ в раскуроченную, варварски выпиленную замочную скважину, скрылся в кабинете и сразу же вышел; тут к нему почтительно подошла долговязая девица, тоже в халате, с бумагами в руках. Оба отошли, остановились; до ходоков долетали обрывки беседы.
– А вот здесь, Андрей Андреевич… нет, это не план, вот план…
– Пользование бактерицидными лампами… или проветривание… Ну да, все верно. Цели и вопросы – это одно и то же…
Девица заговорила совсем невнятно. Подполковник терпеливо вздохнул:
– Нет, сюда переставьте. То есть мы изучаем методы профилактики внутрибольничных инфекций. Дезинфекция инвентаря и помещений – это же тоже, правильно?
– Да… понятно! Спасибо, Андрей Андреевич…
– А вот здесь еще добавьте… Да, сюда. Так нормально.
– А термическая обработка – куда мне ее?
– Да никто никогда это не будет читать…
– Спасибо! Спасибо, Андрей Андреевич!..
Подполковник уже отвернулся; он подбросил на ладони ключ, взглянул на пациентов, направился к ним.
– Заходите, пожалуйста.
Тот, что был испещрен пятнами, тяжело поднялся со стула, одернул свитер и прошел в дверь, чуть вытянув голову. Его сосед, наоборот, вернулся на место, сел. Но долго не выдержал: заново встал, сделал пару шагов туда, другую обратно, а после будто невзначай привалился к стене и начал прислушиваться к происходившему в кабинете. Много он не разобрал. Сказать правду – вообще ничего; подполковник бубнил, посетитель ответствовал отрывисто, на высокой ноте. Десятью минутами позже пациент вышел, подполковник выглянул следом:
