Но вспомнил о конкурентах и омрачился.
Конкуренты точили камни, когда у Чебурова еще конь не валялся. Предводителем конкурентов был закадычный дружок Чебурова, и Георгий Жорыч знал его как облупленного. Вместе выпили не одно ведро, и Чебуров не без оснований считал коллегу человеком незаурядным. Теперь они оказались по разные стороны баррикады. И коллега, изощренный затейник, вполне мог устроить сюрприз, то есть подложить свинью.
«У них конференц-зал маленький», – с удовольствием подумал главврач.
Но в этом и минус. Чем труднее задача, тем остроумнее бывает решение.
Георгий Жорыч уже связывался с врагами и вызывал на поединок, бросал перчатку и обещал прислать секундантов. Но вызов не приняли.
– Какой в этом смысл? – коллега басил весьма откровенно. – Если мы будем состязаться друг с другом, то получится совместное мероприятие. Кто же получит грант?
– Победитель, – растерянно пролепетал Георгий Жорыч.
– Брось, дружище. В этой войне победителей не будет. Ты рехнулся? Какие из нас с тобой спортсмены?
– А как же быть? – Чебуров сдавал позицию за позицией.
– Да очень просто. Каждый соревнуется внутри своего коллектива. Нам ведь главное продемонстрировать приверженность и преемственность. Вот кто лучше продемонстрирует, тому и грант.
Крыть было нечем.
Георгий Жорыч решил заслать казачка.
Шпионаж вменили в обязанность Елизавете Фоминичне.
Она подходила к этому делу как нельзя лучше. Собственно говоря, в родной больнице она только этим и занималась.
Мата Хари вернулась с вытаращенными глазами.
– Они готовят крышу, – доложила она срывающимся голосом.
– Какую крышу? – не понял Георгий Жорыч. – У нас с ними одна крыша.
– Нет, не ту – настоящую крышу. В смысле крышу дома.
Главврач стал зеленым.
– У них будут фейерверки, – добила его Елизавета Фоминична.
Георгий Жорыч без сил опустился в кресло.
Крыша – идеальная площадка. Там просторно и ровно. Крыша плоская, как у всякой уважающей себя типовой больницы. С крыши можно упасть, и в этом риске заключается такая лояльность, что ему можно попрощаться с грантом. Величественный конференц-зал вдруг предстал убогим и даже оскорбительным для Губернатора. Гиппократ тупо таращился с портрета незрячими зенками – сочинял свою куцую клятву, не подозревая, какие задачи может поставить перед медиками реальная жизнь.
Главная сестра была очень довольна.
Она принесла неприятную, но важную новость. Она вообще отличалась апокалипсическим мышлением и любила выискивать и выдумывать разные беды, которые вот-вот приключатся. Настоящая беда была намного слаще – она не затрагивала ее напрямую. Елизавете Фоминичне не было дела до гранта; она довольствовалась меньшим, поддерживая тесную дружбу с бухгалтерией.
