Случилась давеча у маменьки аллергия. Отек Квинке. Была «Скорая». Нет, все в порядке, не о том пойдет речь.
Нынче звонок. На пороге – импозантный пожилой мужчина. С бумажками. Участковый доктор. «Скорая» передала ему актив, и он пришел.
Усевшись за стол, он посетовал на массу вызовов.
– Два в 24-м доме и один в 20-м. Вы знаете, где это?
– Да, – ответила маменька.
– На севере или на юге? Где в вашем доме север и юг?
Маменька объяснила, и доктор принялся рисовать дом.
– Но почему у вас стороны света не перпендикулярны?
– Очевидно, потому что улицу проложили немного косо.
Доктор старательно рисовал. По ходу он сообщил, что почти профессор и читал накануне какую-то лекцию. Узнав, что маменька и батя медики, он крайне изумился и изъявил желание побеседовать как-нибудь индивидуально, когда у них будет время.
– Ближе к делу, – подал голос батя, сидевший с разинутым ртом.
– Ах да, – встрепенулся доктор, беря маменьку за руку. – Что с вами было? Аритмия? Давление?
– У меня был отек Квинке. Вы знаете, что это такое? Еще не забыли?
Доктор обстоятельно и вполне научно рассказал, что такое отек Квинке.
– Вы производите впечатление очень умной женщины, – сказал он маменьке. – Гораздо умнее вашего мужа, пусть он не обижается. Так где, говорите, 24-й дом?
Маменька показала ему в окно.
– По-моему, вам пора уходить, – сказала она. – Вас ждут в 24-м и 20-м доме.
Доктор ушел.
Маменька высунулась в окно, окликнула. Он помахал ей снизу. Она еще раз показала, где находится 24-й дом.
Маменька вспомнила, как благодарные больные подарили одной докторше ценную вещь: щегла. Но не все со щеглом оказалось просто.
Во-первых, ему надо омывать лапы. На воле он шароебится в луже и чист. А в клетке – нет. Во-вторых, ему следует промывать клоаку.
Этого докторша не вынесла. Не знаю дальнейшей судьбы щегла, но не завидую ей.
