Адриана с трудом сглотнула и обхватила себя руками.
— Я не боюсь. — Она лгала.
— Ты же знаешь, что не сможешь меня обмануть.
— Не могла, — поправила она меня, ее яркие глаза встретились с моими, — когда-то. Но, черт возьми, это не сказка, Хантер! Я больше не знаю, кто ты.
— Ты не захочешь знать, каким я стал, — честно ответил ей, — потому что тебе это не понравится.
— В том-то и проблема, — она замолчала и отвела от глаз растрепавшиеся пряди. — Я хочу узнать тебя. И хочу понять, почему ты настолько сильно изменился, что смог приставить пушку к моей голове.
Тело пронзило чувство отвращения к себе.
Дьявол!
Я попятился и опустился на диван рядом с принесенным мной пистолетом. Чертова пушка. Из-за нее все полетело к чертям. Ею.
Самое ужасное в этом пистолете было то, что он бы выстрелил, не назови она мое имя.
Если бы она не посмотрела мне в глаза и не назвала мое имя, то я, возможно, нажал бы на курок.
Наклонился вперед, поставив локти на колени, и запустил пальцы в волосы. Ее взгляд нерешительно скользил по мне, но я не мог смотреть на нее. Черт побери, впервые в жизни не хотел на нее смотреть. Не хотел увидеть в ее взгляде мнение о себе, отвращение и страх, которые, несомненно, она чувствовала.
— Ты его убийца, не так ли? — тихо спросила она, подвинувшись ближе.
Только она могла спросить такое и приблизиться.
Я ответил резким кивком.
— Как давно? С восемнадцати лет?
Еще кивок. Семь лет. Семь гребаных лет я убивал для него. Семь лет был бесчувственным человеком, холодным и бессердечным.
В конце концов, мне нечего было чувствовать. Я думал, что она мертва. Жизнь среди мафии не такая уж светлая и солнечная, но Адриана была для меня всем. Она была подобно солнечному свету, потому что никто не мог к ней прикасаться.
Очевидно, кроме отца.
Одна лишь мысль о нем заставляла сжимать пальцы в волосах.
— Скольких человек он заставил тебя убить?
Вопрос шокировал меня, и я дернул головой. Наши глаза мгновенно встретились.
— Ты не захочешь услышать ответ, pricipessa.
— Не называй меня так, — прошептала она. — Я не принцесса, Хантер. Больше нет.
— Твоя кровь говорит об обратном. Ты знаешь это не хуже меня.
— Надеешься, что я приму то, что говорит моя кровь, в то время как сам не хочешь признать свою? — она больше не шептала. — Если бы я не хотела услышать ответ, то не задавала бы вопрос. Ты — убийца, и всегда им был.
— И ты боишься меня. Расскажи я, кровь скольких людей покрывает мои руки, это ничего не изменит.
