Он обдумывал это.
Действительно делал это.
Я тихо посмеялась над ним и схватила пистолет со столика. Маска и перчатки упали на пол, но он и не пошевелился, чтобы поднять их. Пушка была на предохранителе, и я протянула ее.
— Вот, возьми. Мне плевать, Хантер. Я не так уж и много теряю в этой жизни, когда приходится постоянно скрываться.
Он даже не посмотрел на пистолет. Его серебристый взгляд не отрывался от меня. Хотела бы, чтобы он отвел глаза, потому что в них я видела Хантера, которого знала. Мальчика, который однажды порвал свою лучшую рубашку, чтобы остановить кровь, когда я упала и порезала ногу, и потом отнес меня домой. Мальчик, предложивший пописать на мою ступню, когда меня ужалила медуза на отдыхе в Мексике в семь лет.
Мальчик, которого я любила еще до того, как узнала, что такое любовь.
— Ты слаб, Хантер, — прошептала я. Медленно развернула пистолет на себя и приставила к своему виску так же, как это делал он. Его челюсти сжались, когда мой палец двинулся к кольцу вокруг спускового крючка, и он сорвался с места.
Подобно вспышке молнии бросился ко мне, выхватил пистолет из рук и отбросил на диван. Тот отскочил, но остался на сидении. Хантер повернулся ко мне с пылающими глазами.
— Не надо, — выдохнул он, его руки напряглись и стали еще больше, — никогда, мать твою, не приставляй это к своей голове снова!
— Почему? Я спасала твою работу.
Слова едва слетели с моих губ, когда он набросился на меня. То, как он сжал ладонями мое лицо и накрыл мой рот своим, было убийственным. Я прижалась к стене, задыхаясь от напора его движений. Шок парализовал все тело, когда он резко поцеловал меня. Его язык пробежался вдоль сомкнутого рта, в ответ я сжала рубашку на его спине и укусила за нижнюю губу.
Низкое рычание вырвалось из его горла, но он не смягчился. Лишь поцеловал еще сильнее. Целовал до тех пор, пока все не закружилось к чертовой матери, и я с трудом могла собрать мысли в кучу. Пока все мое тело не загорелось от его прикосновений и не стало реагировать на каждое его движение.
Он был подобен виски. Яркий, богатый вкус его губ опьянял и усиливал разрушающую силу его прикосновений.
И тогда... меня словно ударило. Он прикасался ко мне. Целовал меня.
Двадцать минут назад он мог убить меня!
Эта мысль придала мне сил оттолкнуть его. Я закрыла рот руками, когда его взгляд обжег меня таким злым огнем, которого никогда не видела. Сердце тяжело билось, что ощущала его во всем теле, и не могла отдышаться, но
