Судья Салищева, наоборот, вела судебный процесс так, как будто участвовала в гонках. Даже самый лучший секретарь не успевал записывать и половину из того, что говорили в суде свидетели. На просьбы секретаря вести процесс помедленней она отвечала: «Ничего, если не успеете записать что-то в суде, у Вас в распоряжении целый вечер. Берите дело, посмотрите показания свидетеля на следствии и вспомните то, что он говорил в суде».
Послевоенное законодательство предусматривало очень суровые меры наказания, особенно за хищение государственного имущества, за кражу личной собственности граждан, разбойные нападения и изнасилование. Минимальным наказанием за хищение государственного имущества было семь лет лишения свободы, а максимальным — двадцать пять лет лишения свободы. Многие судьи, такие как Ознобинов, искали лазейки в законе, а они были, и с применением соответствующих статей определяли наказание осужденному ниже низшего предела санкции закона либо условно.
Судья Салищева, видимо, боясь отмены приговора за мягкостью меры наказания, а возможно, в силу своей черствости, определяла осужденным довольно суровые наказания, но в пределах санкции закона. Случаи назначения судом под ее председательством условных мер наказания либо ниже низшего предела санкции закона были редкими. Зная все это, многие адвокаты очень не любили участвовать по делам, где председательствовала Салищева. Они под любым предлогом старались добиться отложения дела слушанием в надежде на то, что в другой раз дело попадет для рассмотрения другому судье. Иногда адвокаты подучивали своих подзащитных заявлять ходатайства об отводе судьи по мотиву, что их родители находятся с ней в ссоре, хотя родители подсудимого ее никогда не видели и с ней не встречались. Иногда этот трюк удавался.
А однажды произошел из-за отвода Салищевой даже скандальный случай. По делу проходили молодые ребята. Обвинялись они в групповом изнасиловании, и, при доказанности вины, суд мог определить каждому из них 15–20 лет лишения свободы. Видимо, кто-то из адвокатов посоветовал своему подзащитному заявить судье отвод. Как только Салищева объявила состав суда, где все трое судей были женщины, и спросила подсудимых, доверяют ли они рассматривать дело этому составу суда, один подсудимый встает и говорит, что он заявляет отвод судье Салищевой, так как раньше с ней сожительствовал. Та от неожиданности чуть не свалилась со стула. Хорошо, что дело слушалось в закрытом судебном заседании и не было свидетелей такого позорного для работника суда случая.
