– Где моя остальная одежда?
– Сапоги. – Девушка-офицер взяла обувь из рук одного из своих подчиненных и бросила Эстер. – Остальное мы сожгли. Не беспокойся, варварка, эти вещи тебе больше не понадобятся.
Дверь закрылась. Ключ повернулся в замке. Шаги тяжелых сапог постепенно затихли, удаляясь. Эстер услышала, что где-то далеко внизу шумит море, набегая на каменистый берег. Она обхватила себя руками, пытаясь согреться, и тихо заплакала. Не о себе, даже не о Томе. Она плакала о своей сгоревшей одежде: о жилете, в кармане которого лежала фотография Тома, и о милом красном шарфе, который Том купил ей в Перипатетиаполисе. Теперь у нее совсем ничего от него не осталось.
Тьма за крошечным высоким окошком чуть поредела, небо сделалось серым, выцветшим. Дверь загремела и открылась. В камеру заглянул человек и сказал:
– Вставай, дикарка. Командир ждет тебя.
Девушка-командир ждала ее в большой, чистой комнате, где сквозь побелку на стенках слабо проступали изображения дельфинов и русалок, а за круглым окошком было видно море, шершавое, как терка. Командир уселась за стальной письменный стол. Ее смуглые пальцы принялись выстукивать обрывки какой-то безумной мелодии на официального вида папке. Она встала только после того, как конвоиры Эстер отсалютовали своей начальнице.
– Оставьте нас, – велела она.
– Но, командир… – начал было один.
– Думаю, я как-нибудь справлюсь с одной-единственной хилой варваркой.
Она подождала, пока мужчины выйдут, затем медленно обошла вокруг стола, не сводя глаз с Эстер.
Эстер уже приходилось встречать яростный взгляд этих темных глаз: девушка-командир была не кто иная, как Сатия, неистовая подопечная Анны Фанг из Батмунх-Гомпы. Эстер не особенно удивилась. С тех пор как она попала в Архангельск, ее жизнью правила загадочная логика сновидения, и казалось вполне уместным встретить в конце пути знакомое недружелюбное лицо. Два с половиной года прошло со времени их прошлой встречи, но Сатия как будто постарела намного больше; лицо у нее было измученным и суровым, а в темных глазах поселилось какое-то непонятное выражение, как будто ярость и вина, гордыня и страх перемешались в ее душе, сплавившись в некое новое чувство, которому нет названия.
– Добро пожаловать на Объект, – сказала она холодно.
Эстер уставилась на нее:
– Что это за место? Где оно находится? Я не знала, что у ваших еще остались базы на севере, после того как съели Шпицберген.
Сатия только улыбнулась:
