Если бы вы могли посмотреть на мир сверху – если бы вы были богом или одним из призраков, что населяют древние американские вооруженные платформы, которые до сих пор еще висят на орбите высоко над полюсом, – Ледяные Пустоши сперва показались бы вам пустыми и однообразными, как стены тюремной камеры Эстер: белое пятно, расползшееся на маковке нашей бедной старушки Земли, точно бельмо на голубом глазу. Но стоит присмотреться получше, и станет видно, что среди этой белизны кое-что движется. Видите вон ту крошечную крапинку к западу от Гренландии? Это Анкоридж. Развернув перед собой веер разведывательных саней, он пробирается между глетчерами и вершинами обледенелых гор, пересекает участки морского льда, не нанесенные ни на какие карты. Пробирается очень осторожно, но не слишком медленно, потому что его жители еще не забыли паразита, похитившего Тома, и каждую минуту опасаются, как бы еще один из ему подобных не вырвался из-подо льда. Теперь в машинном отделении введены постоянные дежурства, и каждое утро патрули проверяют, не забрались ли в трюм незваные гости.
Никто на борту, конечно, не подозревает, что настоящая опасность грозит не снизу. Ее несет другая крапинка (потемнее и побольше), которая ползет за ними с востока, подняв полозья и выдвинув гусеницы, упорно волочит свою тяжелую тушу через горбатую спину Гренландии. Это Архангельск. В брюхе у него перевариваются Волкогемптон и еще три небольших китобойных города, а тем временем в Сердцевине, в отделанном слоновой костью кабинете директора, Петр Масгард уговаривает отца прибавить скорость.
– Скорость стоит дорого, мой мальчик, – говорит директор, поглаживая бороду. – Мы поймали Волкогемптон; не знаю, есть ли смысл нестись сломя голову на запад за Анкориджем. Возможно, мы его так и не найдем. Может быть, все это просто какой-нибудь трюк. Говорят, девица, которая продала тебе их направление, исчезла.
Петр Масгард пожимает плечами:
– Мои певчие птички частенько улетают, не дождавшись поимки. Но в данном случае, по-моему, она еще вернется. Явится за своей наградой. – Он с силой ударяет кулаком по отцовскому столу. – Мы должны догнать их, отец! Речь идет не о каком-нибудь вшивом китобойном городе. Это же Анкоридж! Богатства Зимнего дворца Расмуссенов! И еще их двигатели. Я смотрел записи в архиве. Говорят, они в двадцать раз эффективнее любых известных ледовых двигателей.
– Верно, – признает отец. – Семья Скабиозов всегда зорко оберегала секрет их изготовления. Видимо, боялись, как бы им не завладел какой-нибудь хищник.
