Полотнища мерзлого пластика отлетали в сторону, открывая бронированных кентавров с двадцатью руками и гусеничными траками вместо ног, Сталкеров-пауков с когтистыми лапами и орудийными башнями в животе, Сталкеров с добавочной парой глаз на затылке. На каменном столе у самой двери лежало нечто неоконченное, переделанное из трупа бедняги Уиджери Блинко.
Эстер ахнула, прижала руку ко рту:
– Это тот человек, который вколол мне снотворное в Архангельске!
– А, он был всего лишь платный агент, – сказала Сатия. – Он слишком много знал. Я велела ликвидировать его в ту же ночь, когда он доставил тебя сюда.
– А что, если его жены явятся его искать?
– Если бы ты была женой Блинко, стала бы ты его искать? – возразила Сатия.
Она даже не взглянула на мертвого шпиона; ее взгляд задержался на других Сталкерах, затем обратился на Попджоя.
– Ну что ж! – бодро заметил Попджой, снова набрасывая покрывала на свои изделия. – Давайте-ка уйдем отсюда, пока эти ребята не перегрелись, а то как бы не начали разлагаться, ведь они еще не оживлены.
Эстер не могла сдвинуться с места, но Сатия потянула ее за собой со словами:
– Спасибо, доктор Попджой, за ваш интересный рассказ.
– Всегда рад, дорогая леди, – отвечал инженер с игривым поклоном. – Всегда рад. Очень скоро, я уверен, мы отыщем способ восстановить память вашей подруги Анны Фанг… Всего хорошего! До свидания, мисс Шоу! Мечтаю поработать с вами после вашей казни!
Они вышли из лаборатории, спустились по короткому туннелю и оказались у двери, которая выходила на ржавый мостик, идущий вдоль отвесной скалы. С ревом налетел ветер. Эстер прикинула направление ветра, перевесилась через поручень, и ее вывернуло наизнанку.
– Ты как-то спросила меня, почему Зеленая Гроза поддерживает эту мою работу, – сказала Сатия. – Теперь ты знаешь. На самом деле их не интересует Анна. Они хотят, чтобы Попджой построил для них армию Сталкеров, с помощью которой они захватят власть в Лиге и начнут войну против движущихся городов.
Эстер вытерла рот, посмотрела вниз, на мечущиеся языки пены, облизывающие узкие расщелины среди скал.
– Почему вы мне это рассказываете? – спросила она.
– Я хочу, чтобы ты знала. Когда начнут падать бомбы и Сталкеры Зеленой Грозы сорвутся с цепи, я хочу, чтобы хоть кто-нибудь знал, что я в этом не виновата. Я сделала все это ради Анны. Только ради Анны.
– Анна вам бы за это спасибо не сказала. Она не хотела войны.
Сатия горестно покачала головой:
– Она считала, что мы должны нападать на города, только если они угрожают нашим поселениям. Она никогда не соглашалась с тем, что жители городов – варвары. Говорила: они просто заблуждаются. Я думала, что, когда Анна снова станет самой собой, она укажет нам новый путь – нечто более сильное, чем прежняя Лига, и не такое жестокое, как Зеленая Гроза. Но Гроза набирает силу, их новые Сталкеры уже почти готовы, а Анна все никак не возвращается…
