- Мне нравится ваше выражение «Моя Прелесть - наивысшее достижение техники». Но «технический гуманоид» непонятно, как и все относящиеся к классу ругательства…
Нас забавляла Прелесть. Этот тип роботов обладает очень емкой памятью, удивительной логикой мышления. На острове только у нашего учителя был такой совершенный робот.
Павел Мефодьевич заметил, что мы с Костей нет-нет да и бросим взгляд на фотографию космонавтов.
- Вот никак не думал, что вас привлечет эта старая фотография среди такого фейерверка закатов. Хотя, может быть, вы и правы. В ней что-то есть, что притягивает внимание. Наверное, ракеты на втором плане. Когда-то они были совершенством технической мысли, последним словом науки, ее сгустком. А сейчас? Поражает несовершенство формы.
- Нет, что вы, - возразил Костя. - Эти ракеты и сейчас вызывают уважение.
- Разве?
- Очень внушительные корабли. Но меня больше интересуют эти люди.
- Чем? - живо спросил он.
- У них какие-то особенные лица.
- Да, да… Особенные. В этом все. И они были особенные, необыкновенные… Пейте, пожалуйста, чай и… ешьте все, что есть на столе… Как-нибудь я расскажу о них. В другой раз. И о них, и о нашем полете. Страшном блуждании в пустоте… Многим казалось, что мы были неосмотрительны, неосторожны…
Прелесть изрекла:
- Будьте осторожны и хладнокровны. Иметь холодную голову так же необходимо, как и горячее сердце.
Павел Мефодьевич улыбнулся:
- Каждый вечер на сон грядущий она обращается к своему неисчерпаемому запасу афоризмов ободряющего характера.
Прелесть, выжидательно смотревшая на своего хозяина, сказала:
- Будем наслаждаться своим уделом, не прибегая к сравнениям, - никогда не будет счастлив тот, кого мучает вид большего счастья. Когда тебе придет в голову, сколько людей идет впереди тебя, подумай, сколько их следует позади.
- Слышали? Какова плутовка! И, пожалуй, она вспомнила Сенеку кстати? Когда я начинаю ее распекать, она с таким ехидством подкинет что-нибудь о моих далеко не молодых годах.
Прелесть тут же выпалила:
- Будем остерегаться, чтобы старость не наложила больше морщин на нашу душу, чем на наше лицо.
- Ну, что вы скажете теперь?
Мы стали расхваливать удивительное создание. Прелесть внимательно выслушала комплименты, вышла в другую комнату и очень быстро вернулась с небольшим блюдом из японского лака. На нем стоял стакан с водой и лежала зеленая таблетка. Павел Мефодьевич выпил, поблагодарил и стал показывать нам свою фонотеку - тысячи пленок, катушек, пластинок с записями голосов приматов моря, потом прочитал отрывок из своей новой работы об истории контактов между дельфинами и людьми. Он был очень оживлен, но в этом оживлении сквозило нервное возбуждение. Еще два раза за этот вечер Прелесть заставляла его принять таблетку и какие-то капли.
