— Кровь, — ответил Накари, легко прочитав ее мысли. — Они нужны для того, чтобы смывать всю кровь.
Он указал на большой сток в центре комнаты.
— Когда души древних женщин-прародительниц покарали мужчин, некоторых нельзя было похоронить или сжечь. Их остатки стекали вниз, как жидкость. Другие оставались нетронутыми, как напоминание для тех, кто должен сжечь их. Так было с моим близнецом.
Киопори задержала дыхание и попятилась спиной к двери. Его близнецом?
Накари заставил себя продолжить.
— Мужчина входит в камеру в последнюю ночь Кровавой Луны, в ночь, когда он не смог обеспечить жертву в виде Темного Близнеца! — он трепетал. — Эти стены звуконепроницаемы, потому что крики агонии нарушат покой тех, кто снаружи. Наказание слишком жестоко. Смерть очень медленная. — Он глубоко вздохнул и восстановил голос. — Проклятье смерти длится больше двадцати четырех часов, если мужчина силен, и никогда меньше двенадцати.
Маг повернулся и сложил руки на животе. Его идеальное лицо стало бледным. Голос дрожал от выражения муки.
— Мой близнец, — Накари замолчал и облокотился на стену, — и брат Маркуса, умер здесь, меньше двух месяцев назад. Потому что не смог зачать сына до конца Кровавой Луны.
Киопори вздрогнула. Она не знала, что сказать. Дорогие Боги… через что этим мужчинам пришлось пройти?
— Почему он не смог? — в конце концов спросила она.
Накари бросил взгляд на дрожащие руки.
— Один из Темных, потомок Вашего брата Джегера, — он вздохнул, — это тяжелее, чем я думал, его звали Валентайн Нистор, и он украл нареченную Шелби до того, как они провели ритуал.
Киопори прикрыла рот ладонью, из глаз покатились слезы.
— Боги Правые…
Накари медленно пошел к выходу из камеры.
— Киопори, вы можете быть правы насчет спора с Богами, и есть небольшая вероятность, что вы с Маркусом сможете зачать детей. И все не закончится так плохо. Но если вы ошибаетесь, если есть хоть один незначительный шанс на ошибку, то здесь Маркус встретит конец этой луны. Такой будет его участь, если ваши предположения неверны.
Он повернулся, чтобы встретиться с ее взглядом, и она увидела все, что он не смог сказать, в глазах.
Привести ее сюда — один из самых жестоких поступков, который он когда-либо совершал. Легко было представить его скорбь и боль. Находиться так близко к месту, где умер его близнец, было невыносимо тяжело, это будто забирало что-то хорошее, что-то светлое из него, но он отстаивал возможность своего брата выжить.
