В то же время меньшевики совершили окончательный поворот в сторону оборончества, ликвидаторство дополнилось социал-шовинизмом. В оправдание своего предательства они повторяли фальшивые доводы официальной пропаганды о виновности лишь одной Германии в развязывании войны, о прусачестве, которое угрожает России, о необходимости защищать ее перед лицом внешнего врага и т. п. Так, в воззвании OK (Организационного комитета) меньшевиков «Война и пролетариат», принятом в начале октября 1914 г., обходились все острые вопросы и рабочий класс в духе буржуазного пацифизма призывался к усиленной организации «для борьбы с бедствиями войны… за демократизацию страны»[95]. А в записке московских меньшевиков, переданной думской фракции Чхеидзе, тщательно затушевывался несправедливый, империалистический характер войны со стороны царской России. «Объективные исторические события, — говорится в записке, — определили германское нападение. Верхи германской империи его хотели, потому что это совпадало с их классовыми интересами, — и потому эту империалистическую войну затеяли и ведут они. Объективные же исторические условия принудили русское реакционное правительство к обороне против этого нападения, принудили не только вести освободительную войну, но и вести ее в союзе с республиканской Францией и свободной Англией»[96]. Итак, реакционное правительство ведет освободительную войну — такое чудовищное заявление означало полный разрыв с революционным марксизмом, фактическую поддержку захватнических планов царизма.
Две противоположные линии, одна — последовательно революционная и интернационалистическая и вторая — соглашательская и шовинистическая, со всей рельефностью обозначились уже в ответах большевистской и меньшевистской фракций Государственной дум на телеграмму председателя II Интернационала Э. Вандервельде. В этой телеграмме, посланной во второй половине августа 1914 г. на имя социал-демократических депутатов Государственной думы, Вандервельде, занявший после объявления войны пост министра в бельгийском кабинете, призывал русских социалистов к активному участию в борьбе с прусским милитаризмом и к установлению гражданского мира с царским правительством. «…Свободные нации, — убеждал Вандервельде, — вынуждены рассчитывать на военную поддержку русского правительства. В значительной степени от российского революционного пролетариата будет зависеть, чтобы эта поддержка была бы более или менее решительной»
