Потом Лис куда-то ушел. За время его отсутствия герцог произнес только короткое «поговорим, когда это все закончится», и больше даже не смотрел в ее сторону. А через несколько минут квартирмейстер вернулся с пятью людьми. Двоих из них она видела раньше – это доктор, который все порывался осмотреть покойного, и Ворон, по угрюмому лицу которого было сложно разобрать чувств. Остальные трое были явно в ужасе, видимо, Норгал был их хорошим другом или они просто считали его великолепным штурманом. Но все пятеро сходились в одном: они с интересом смотрели на Авику, силясь понять, как юнга оказался на корабле.
После некоторых препирательств с доктором – седым худеньким человеком в круглых очках, – тело вынесли на палубу. Порывы ветра трепали ткань, и Авике все казалось, что вот-вот и простыня слетит, открыв всем огромную кровавую рану на горле и сожженное тело. Но этого не произошло. Норгала положили на деревянный помост. Лис произнес долгую речь о несгибаемом характере покойника, его воле, стремлении к победе, о том, как все должны брать пример с такого мастера и как всем будет не хватать этого человека. Капитан произнес молитву богине морей. Помост наклонили, и тело плавно соскользнуло за борт.
Команда разошлась по своим местам. Все пятьдесят человек.
Авика с жаждой вдыхала свежий воздух и смотрела с непониманием вокруг. Все было настолько просто. Церемония не заняла больше получаса, никто не устраивал долгие проводы, никто не сидел в горе или задумчивости, никто не скорбел. Был человек – нет человека. Только Натан Виару приказал Грэму выдавать сегодня больше рома. Да позвал Авику к себе.
Глава 7. Смертельные воды
За несколько лет до того, как воды Оргалейского моря начал покорять «Близзард», по этому же маршруту – от залива до острова Мут – шло китобойное судно. Без опознавательных знаков оно прошло бухту, где встретило два линейных корабля. Одни говорили, что те корабли потопили судно, другие, что пропустили после разговора с капитаном Геродином Вольсером. Но как бы то ни было, больше никто не видел ни корабля, ни отважного капитана, ни кого-либо из двадцати человек его команды.
Китобой исчез, а вместе с ним и надежда, что двадцать один человек смогут вернуться домой. Даже несколько людей – слишком большая плата за проход через те воды. Но Геродин знал, что ее придется заплатить, а вот мог ли он пожертвовать всей своей командой? Мог ли пожертвовать судном? Мог ли бездумно ринуться в бой против линейных кораблей, имея в запасе только пару маленьких пушечек с великим трудом купленных в герцогстве? Авика стояла на палубе, смотрела на темнеющие воды Оргалейского моря и все корила себя за мысли, что лучше бы отец оказался мертв.
