Антон Иванович сбавил ход. Не настолько плох был просёлок, или, как здесь говорят, путинок. Хотелось приглядеться к знакомым местам.
За хутором Мокрый Верх блеснула посеребрённая излучина Лучесы. и доски ветхого наплавного моста гулко запрыгали под колесами.
Вторая с краю изба, знакомая изба с крутыми скатами крыши. Стреха, или, как здесь её называют, запесошница, сильно выдаётся вперёд.
Увидев в дверях Позднышева, бабка Василиса остолбенела, потом вскрикнула: «Вася, майор!» и собралась было броситься к нему, но в этот момент узнала, несмотря на штатское. Лугового, едва успела воскликнуть: «Майор Алеша!», как окончательно растерялась при виде подоспевшего Антона Ивановича.
Бабка Василиса принялась носиться по избе, переставляя с места на место без всякого смысла и толку горшки и табуретки, хватаясь то за ухват, то за веник.
Дочка её Дарья Дмитриевна покраснела так, что избыток румянца залил даже шею. Она совсем не знала, куда девать свои большие руки, и всё проверяла, не распустился ли платок.
Луговой подхватил на руки белоголового Стасика.
— Стасик, узнаёшь меня?
— Узнаю, — неуверенно пробормотал Стасик.
— Помнишь, как ты с сахаром знакомился?
— Помню.
В день прихода наших в деревню Луговой протянул Стасику на ладони несколько кусочков рафинада. Стасик сперва с недоумением смотрел на эти белые квадратные камешки, потом боязливо взял и принялся играть ими. Он и не подозревал, что камешки сладкие…
В избе становилось всё многолюднее. Легковая машина всполошила деревню. А когда узнали, кто приехал, все, наскоро приодевшись, повалили к Жерносекам.
Штаб полка, которым командовал Позднышев, простоял в Замошенцах несколько месяцев. Дивизию тогда вывели во второй эшелон, и она пополнялась, приводила себя в порядок и готовилась к прорыву немецкой обороны юго-восточнее Витебска.
Прошло три года, но многие, особенно женщины, узнавали Позднышева. Лугового в его штатском костюме узнать было труднее.
На пороге вновь появился Антон Иванович. Он особенно лихо козырнул и отрапортовал:
— Машина на соседнем дворе, под навесом. Сторож выделен. Какие будут распоряжения?
— А как у вас с ужином, ночлегом?
На старую квартиру определился.
— Даже не сомневайтесь, — тотчас же донёсся из сеней удивительно мелодичный женский голос.
— Тогда вы свободны, — улыбнулся Позднышев. — Можете отдыхать.
— Есть отдыхать!
Антон Иванович снова козырнул, ухарски повернулся на каблуках и исчез в сенях. Как всякий сверхсрочник, Антон Иванович хотел показать всем, и прежде всего демобилизованным, что значит настоящий служака.
