—Что, совсем ничего?
—Кое-что можно почерпнуть из материала, — отозвался профессор, сообразив, что Торвальд в таком состоянии может наговорить много лишнего, — но это скорее будет интересно вам, а не нам.
—Понятно… хорошо, я посмотрю. Что-нибудь еще?
—Да… даже не знаю, как сказать… мы вынуждены уехать немного раньше времени.
—Вот как? И что так?
—После боя я понял, что все наше путешествие сюда одна большая ошибка. Не знаю, чего добивались те, кто посылал нас сюда, но мы боевики, а не следователи. На границе же своя специфика.
—Очень интересно. И в чем вы видите разную специфику?
—Меня учили встречаться с врагом, когда ясно где он.
—О… Сами догадались или подсказал кто? — он глянул на невозмутимую Ленайру.
—И подсказали тоже. Это не наше дело. Но я сообщу в службу безопасности о происходящем.
—Я и сам уже сообщил, отправив курьера.
—Давно? — подняла голову Ленайра.
—Перед самым вашим приездом. А что, это важно?
—Не знаю… просто спросила. Мы могли бы вашего курьера встретить.
—Я не знаю, по какой дороге вы сюда добирались.
—Ну… по одной причине пришлось сделать крюк.
—Что ж, не буду вас задерживать… Господин Торвальд, что вы все время на меня так смотрите, будто хотите побить? Я вас чем-то обидел?
В устах боевого полковника, столько времени проведшего на границе, последние слова выглядели издевкой.
—Нет-нет, ничего. Просто жаль уезжать.
—А мне не жаль, что вы уезжаете. Сегодня вечером подготовлю записку вашим руководителям в академии и передам. Поверьте, господин Торвальд, лестного там для вас ничего не будет.
Собирались быстро. Даже Торвальд, вопреки опасениям Ленайры, поторапливал всех. Проследил, под раздраженным взглядом профессора, за упаковкой добытых компрометирующих материалов. Собственно, сам профессор и упаковывал под пристальным вниманием командира отряда, от чего и проявилось раздражение профессора – кому понравится, когда за твоей работой начнут так пристально наблюдать? После сделал привязку к каждому, теперь контейнер сможет распечатать либо кто-то из членов отряда, либо декан факультета. Предосторожность, на взгляд Ленайры, совершенно излишняя. Распечатывать ведь никто не будет – так уничтожат. Разве что без вскрытия никто не будет уверен, что уничтожили нужные материалы.
Неожиданно последняя догадка попала точно в цель, когда чуть позже наедине к Ленайре подошел профессор и, осторожно оглядевшись, вручил те самые бумаги, которые недавно на глазах у всех запечатывал в ларец.
