И это правильно.
Синтия в роли хлопочущей на кухни хозяйки это явление столь странное, что, пожалуй, ничего более непривычного со мной и не случалось.
– Ты сама пекла печенье? – покосился я на вазочку с выпечкой.
– Нет, конечно, такие продаются во всех супермаркетах. Но ты ведь по магазинам не ходишь? Ну что? – стрельнула она в нас взглядом. – Пообщались? О чём говорили?
– Просто поболтали, – отозвался я.
Какое-то время мы завтракали в молчание.
– Ты ведь не скоро собираешься вернуться в дом? – поинтересовалась Синтия, видимо желая рассеять напряжённую атмосферу за столом.
– Нет, – дал я тот ответ, который она и хотела услышать. – Можешь жить тут, сколько захочешь.
– Мне теперь требуется для этого твоё разрешение?
– По всей видимости да, раз ты спрашиваешь.
– Ну, тогда спасибо. Однако, свадьбу всё равно играть будем тут. Как видишь, я делаю всё возможное и невозможное, чтобы наша семья восстала из пепла в подобающем блеске, сразу напомнившем людям о нашем былом величии.
– Если считаешь, что это необходимо – так и делай.
– А воскрешение Ральфа станет моим свадебным подарком.
Я едва не подавился сухим кексом, закашлявшись.
– Выпьем за это? – отсалютовала она фарфоровой чашечкой, радостно улыбаясь.
– Весьма странный подарок, с учётом всех обстоятельств, – наконец удалось вымолвить мне. – Какую роль в воскрешении нашего кузена ты отводишь мне?
– Твоё дело – не мешать. Хотя, возможно, потребуется твоя кровь. Это позволит свести необходимые жертвы к минимуму.
– Отлично! Тогда, если вы не против, дамы, я бы предпочёл не задерживаться дольше необходимого. У меня так много дел…
– Ну, конечно, – с понимающей усмешкой кивнула Синтия.
***
Хрустальный Дом – склеп воспоминаний. Каждый угол дышит памятью. Дорогой, любимой, причиняющей боль. И так на каждом шагу.
Переживать свою эпоху сложно. Пока мы живём с теми, кто родился, рос, дышал теми же понятиями, что и мы сами, мы даже не представляем, насколько крепко привязаны к своему времени.
Выйти за установленные рамки – как уехать на чужбину без возможности вернуться.
Невыносимо улавливать сходство. Ещё страшнее видеть изменения.
Если бы этот новый Кристалл-холл запомнили дорогие мне люди, оставшиеся навсегда в своём времени, как бы радовался я всем этим новинкам!
Зная Ральфа, в глубине души я страшился его появления. Он был не из тех, кто легко смиряется с неприятными для себя вещами. Очнувшись после векового сна, разъярённый, опасный как для себя, так и для окружающих, вряд ли он будет счастлив.
