Но письма я так и не дождалась. Опять пошла узнавать. На этот раз мне сообщили, что мой муж, Матусевич Антон Морхиорович, выслан на десять лет без права переписки. Мне было непонятно: сначала сказали, что выслали на пять лет, ждите письма, а потом говорят совсем другое. Я добилась, чтобы меня снова принял тот человек, который сообщил, что Антон выслан на десять лет.
Разговаривали мы с ним в кабинете вдвоем, он меня выслушал, вздохнул. А потом сказал, что точных сведений о моем муже у него нет, но посоветовал устраивать свою жизнь, выходить замуж.
Я заплакала, сказала, что у меня дети, кому я нужна. Тогда этот человек посоветовал написать им заявление и они помогут устроить моих старших детей. Но я отказалась от их помощи, сказала: где я буду, там и дети мои будут. Человек этот со мной хорошо разговаривал, и я запомнила его фамилию — Михайлов. Я ему спасибо сказала за правду и больше никуда не обращалась.
В тот год, когда забрали моего мужа, начали ставить забор в лесу. Случилось это после того, как на яму с убитыми людьми натолкнулся лесник Кононович. Он прибежал в совхозную контору и стал звонить, то ли в милицию, то ли в прокуратуру. Потом Кононович по секрету рассказывал, как к нему приезжали сотрудники НКВД и посоветовали меньше присматриваться, если он хочет жить.
После того как забрали мужа, меня вызвали в контору совхоза и объявили, что, поскольку муж арестован органами НКВД, я не пользуюсь доверием и меня снимают с должности сторожа и ставят пастухом. Целое лето я пасла коров, а к зиме меня пожалели, снова назначили сторожем.
Архивная справка
Антон Морхиорович Матусевич, 1906 года рождения, рабочий совхоза «Зеленый Луг» Минского района по ордеру, подписанному наркомом внутренних дел БССР и начальником 2 отдела управления госбезопасности НКВД БССР, арестован 19 ноября 1937 года.
Обвинялся в том, что в 1934 году был завербован в агенты польской разведки нелегально переходившим границу Никифором Стриго. По его заданию занимался сбором шпионских сведений. Это обвинение подтверждалось показаниями братьев Никифора Стриго — Ивана и Василия. Других доказательств вины А. Матусевича в деле нет.
А. Матусевич виновным себя не признал и показания братьев Стриго категорически отверг. Но уже через десять дней после ареста — 29 ноября 1937 года — обвинительное заключение было направлено на рассмотрение Генерального комиссара госбезопасности НКВД СССР Н. Ежова. На основании решения комиссии НКВД и Прокурора СССР от 14 декабря 1937 года А. М. Матусевич через две недели расстрелян в Минске. Осуждены как польские агенты и расстреляны также братья Иван и Василий Стриго.
