Авторская ремарка
Бесценны эти живые свидетельства людей, изо дня в день принужденных наблюдать похожие в своей единообразной жестокости сцены, слышать отзвуки разыгрывавшейся рядом с ними, а иногда и прямо на их глазах трагедии. По-разному они вели себя, и разные у них впечатления. Одни не осмеливались даже приблизиться к кровавым подмосткам, у других хватало духу заглянуть «на сцену» в щелочку, третьи, презрев страх и опасность, хоть на несколько минут стремились проникнуть туда, за ограду, чтобы все самому увидеть и, по возможности, понять.
Но все это «люди со стороны», а следствию очень важно было отыскать непосредственных, так называемых законных участников расправ. Сказать, что сделать это оказалось невероятно сложно и трудно, значит и на малую толику не передать состояние участников расследования, когда они вновь и вновь, как на частокол, натыкались на холодные ответы: «Данных по интересующему вас вопросу в архиве нет», «списков лиц, приводивших приговоры в исполнение, не имеется», «адресное бюро… сообщает, что гражданин… прописанным на территории республики не значится». Да, прошло пять десятилетий, и очень многих людей, так или иначе причастных к событиям в Куропатах, давно уже нет в живых. Не вызывает особых сомнений и отсутствие некоторых документов в спецхранах. Во время следствия выяснился, например, и такой факт. О нем сообщил бывший минский подпольщик, пенсионер Александр Яковлевич Толстик.
В первые дни после прихода гитлеровцев в Минск на улицах города валялись кипы документов самых различных учреждений. Лежали они и рядом со зданием НКВД. Наверное, их мог подобрать любой. Это подтвердилось спустя несколько месяцев, когда в конторку, где размещалась одна из служб городской управы (Александр Яковлевич работал в ней уборщиком улиц), кто-то принес на растопку толстую прошнурованную папку. В ней были протоколы допросов людей, как он понял, «врагов народа», которые агитировали против колхозов и имели связи с заграницей.
Папку сожгли, а потом отправились в подвалы НКВД посмотреть, не осталось ли там чего лишнего, что не должно попадать на глаза гитлеровцам. Но кроме разрозненных бумаг ничего не обнаружили. А. Я. Толстик сделал справедливый вывод, что в канун оккупации города работники этого ведомства смогли вывезти не все, что-то в спешке позабыли или оставили сознательно. «Не исключено, — не без улыбки замечает он, — что сверхсекретными ныне уголовными делами топили тогда печки десятки, а может, и сотни минчан».
