– Кэри…
Его голос надломился. Что он мог сказать? Что могла сказать она?
Кэридвен прикрыла глаза. Перед внутренним взором встало посиневшее лицо Симона, которого душила магией Раэлин.
«Остановись… Раэлин… Оставь ее в покое!»
Симон умолял сохранить ей жизнь. Хотя всего за минуту до этого Кэридвен явилась на площадь, намереваясь прикончить его собственными руками. Сама она успела лишь хрипло закричать, когда Раэлин сломала ему шею, и его жизнь оборвалась.
Кэридвен открыла глаза. Лекан, разорвав атласное покрывало, пытался лоскутом ткани оттереть кровь с ее рук.
– Оставь, – процедила она сквозь сжатые зубы.
Лекан не послушал.
– Он был твоим братом. Ты любила его, – прошептал он.
Мышцы Кэридвен окаменели.
– Я ненавидела его.
Пальцы Лекана, сжимавшие атласный лоскут, на секунду напряглись, после чего он с удвоенной силой принялся оттирать ее плечо. Он молчал, сосредоточившись на том, что делал, словно настоящий слуга. Будто кровь на теле Кэридвен не была кровью ее брата.
Кэридвен уставилась на кровавые разводы. Упивающаяся властью и обезумевшая Раэлин приказала солдатам обезглавить Симона. И когда вентраллианец начал резать королю шею, его сестра не могла уклониться от летящих в нее брызг крови. Симон мертв. Его обезглавленное тело лежало прямо перед ней.
Она оттолкнула Лекана, попыталась подняться на ноги, но не смогла выпрямиться в полный рост и, ударившись о грязный потолок, повалилась вперед. Резкая боль прострелила запястья, когда она упала всем своим весом на выставленные вперед руки. Повозка закачалась.
– Тихо там! – гаркнул снаружи вентраллианский солдат.
Кэридвен вскочила и всем телом бросилась на стену. Повозка зашаталась еще сильнее, но не остановилась и продолжила путь по улицам города. Кэридвен с криком снова обрушилась на стену. Если она не выпустит пар, то ее душа не выдержит терзающей муки.
Она не должна страдать из-за смерти Симона. Она желала ему смерти… желала, чтобы он хотя бы немного испытал на своей собственной шкуре тот ужас, что сам внушал рабам. Желала стереть с лица брата его вечную улыбку, чтобы он молил о пощаде, а не лучился радостью при виде нее.
Кэридвен задохнулась от подступивших к горлу рыданий. Он всегда радовался, когда видел ее. Улыбался так, словно во всем Саммере не было никого милее.
Эти мысли испепеляли Кэридвен изнутри. Ей вспомнилось, как Симон впервые встретился с Мирой, намеренно приняв ее в борделе. Брат и тогда волновался о том, где Кэридвен, увидится ли он с ней.
