— считает литератор Ю.Б. Рюриков, чья книга «Три влечения» многократно переиздавалась в бывшем СССР.
Допустим. Но откуда новый подход возьмется? Будет создан где-то в стороне, а потом в готовом виде приложен к проблеме, которая его ожидает? Так не бывает. В науке, если старая методология не работает, новая рождается и оттачивается в ходе постоянных наскоков на нерешаемую проблему. А наскоков как раз и не заметно. Так что возвращаемся к тому, с чего начали.
О рождении нового подхода Рюриков пророчествовал еще в 1967 году. Прошло 40 лет, а сплава пяти наук так и не появилось. Когда в начале XX века физики столкнулись с тем, что старая классическая механика для описания событий на субатомном уровне не годится, квантовую механику они создали куда быстрее. И рождалась эта механика не в сторонке, а в ходе наскоков на проблему. Потому что была нужна. А теория любви никому не нужна. В том и разница.
Искать причины не желаем
Удивительно, что наука не желает замечать любовь, но еще более удивительно, каким образом она ее анализирует в тех редких случаях, когда все же берется за это дело.
Стремясь постичь что-то в человеческой культуре, любой серьезный ученый пытается прежде всего уяснить происхождение явления, которое он изучает. Затем он прослеживает историческое развитие в целом, потом начинает вникать в детали развития и формы проявлений. Это азбука. Начало начал.
Даже самая глупая брошюрка про ревность обязательно начинается с выяснения вопроса: когда и откуда она появилась? Досталась в наследство от животного мира или есть результат культуры?
Читаю в Интернете статью о психологии хиппи. Начинается она с истории движения: в каких странах возникло, как развивалось. Автор исследует, из каких социальных слоев вышли хиппи, какие они исповедовали взгляды и ценности, какие жизненные противоречия толкнули их на путь протеста. И от этой базы он идет к их психологии.
Это совершенно нормальный путь, иначе и быть не может: понимание истоков, происхождения любого явления в человеческом обществе и понимание его сущности — одно и то же.
Допустим, где-то за тридевять земель есть остров. И живет на том острове народ. И есть у того народа прелюбопытнейший обычай: тамошние мужчины дружат только группами по трое; их тройственный союз необычайно прочен и сохранятся на всю жизнь, а дружить по два или по четыре они считают глубоко безнравственным. Причем сложился тот обычай сравнительно недавно, а раньше у них дружили по-всякому, и никто такой дружбы не стыдился.
