»
{12}.
Ему вторили русские философы В. Соловьев с Н. Бердяевым: «… Соединение … физиологическое не имеет определенного отношения к любви. Оно бывает без любви, и любовь бывает без него. Оно необходимо для любви не как ее непременное условие и самостоятельная цель, а только как ее окончательная реализация. Если эта реализация ставится как цель сама по себе прежде идеального дела любви, она губит любовь»{13}. «Сильная любовь-влюбленность может даже не увеличить, а ослабить половое влечение. Влюбленный находится в меньшей зависимости от половой потребности, может легче от нее воздерживаться, может даже сделаться аскетом»{14}.
Прошло сто с лишним лет. З.Фрейда, который вообще все в человеческой психике выводил из либидо, из полового влечения, давно признали гениальным ученым — даже в России. Исполнилось несколько десятков лет с начала сексуальной революции. А в упомянутом учебном пособии для студентов, изданном в самый последний год XX века, читаем: «… главное, ведущее начало в любви вовсе не половое влечение, не либидо, а любовное поведение, идея, концепция любви. Они могут как соединяться с телесностью, так и отсоединяться от нее»{15}. То есть, половая любовь вполне может существовать и без полового влечения, и без телесности! Пособие, напомню, называется «Любовь и сексуальность».
Согласиться с этим программным заявлением мешает многое. Получается, что в зрелом возрасте, лет этак в 40-60, люди должны бы испытывать пылкие страсти, от которых мутится в голове, во всяком случае не реже, чем в молодости. В 15-25 лет все мы порядочные эгоисты, и любовное поведение, как оно мыслится теоретиками, то есть «жить радостями другого», нам не очень свойственно. Либидо, правда, — хоть отбавляй, но, в соответствии с учебником, для любви это не имеет никакого значения. Ну и откуда бы при таком раскладе ей взяться? Тем не менее почему-то именно в этом возрасте чаще всего и влюбляются.
В старшие годы, став родителями, а потом бабушками и дедами, люди все больше привыкают к любовному поведению, то есть, к заботе о своем ближнем. Либидо убывает, но это сущие пустяки. Почему же тогда, уйдя на пенсию, мы не влюбляемся?
Далее. Во всех романах подозрительно часто героями любовных историй выступают молодые красавцы и красавицы с гладкой кожей, если чем и приметные среди других людей, так не умом, талантом или ангельским характером, а только своей сексуальной привлекательностью. Отчего же любовное поведение, происходящее вовсе не из либидо, так охотно направляется именно на них?
