Мэри охотно покинула столовую, по которой кружил полковник, лишь изредка останавливаясь, чтобы отправить в рот кусок хлеба с сыром. Просьба принести очки означала, что миссис Клибборн желает на какое-то время отослать дочь. Она относилась к числу тех женщин, которые никогда не выражают желания прямо. Когда дверь закрылась, дебелая дама, всплеснув руками, воскликнула:
– Реджинальд! Реджинальд! Я должна признаться тебе.
– В чем? – Полковник замер.
– Винить в этом надо меня, Реджинальд. – Миссис Клибборн склонила голову набок и устремила взгляд к потолку. – Джеймс Парсонс отверг Мэри… из-за меня.
– Да что ты такое говоришь?
– О, прости меня, Реджинальд! – воскликнула она, сползая со стула и тяжело падая на колени. – Моей вины в этом нет: он любит меня.
– Вздор! – сердито бросил ее муж и вновь закружил по столовой.
– Нет, Реджинальд. Как ты несправедлив ко мне!
Слезы потекли по густо напудренным щекам миссис Клибборн.
– Я знаю, он любит меня. Нельзя обмануть женщину и мать.
– Ты в два раза старше его!
– Эти мальчики всегда влюбляются в женщин, которые старше их. Я так часто это замечала. И он, в сущности, сказал мне об этом, хотя я уверена, что ничем не поощряла его.
– Вздор, Клара!
– Ты не поверил мне, когда я сказала, что бедный Олджи Тернер влюбился в меня, а потом он покончил с собой.
– Ничего подобного. Он умер от холеры…
– Реджинальд, – оборвала мужа миссис Клибборн, – его смерть так и осталась загадкой. Никто из врачей не понял, в чем причина. Если он не принял яду, то умер от разбитого сердца. Ты очень жесток со мной.
Не без труда эта дородная женщина поднялась с пола. Прилагая неимоверные усилия, она пыхтела, как паровоз.
Полковник внезапно вспомнил о своем долге.
– Где мой хлыст, Клара? Приказываю тебе отдать его мне.
– Реджинальд! Если в тебе осталась хоть капля любви ко мне, ты не причинишь вреда этому несчастному молодому человеку. Помни, что бедный Олджи Тернер покончил с собой. Ты не вправе винить Джеймса за то, что он не захотел жениться на бедной Мэри. Дорогой мой, фигура у нее плохая, а для мужчин это очень важно.
Полковник вышел из комнаты, а миссис Клибборн присела к столу, рассуждая сама с собой.
– Я думала, у меня все в прошлом, – прошептала она. – Я знала это с самого начала. Как он смотрел на меня… мы, женщины, так тонко все чувствуем! Бедный мальчик, как он, должно быть, страдает!
Она пообещала себе, что не скажет ни одного необдуманного слова, чтобы ненароком не отправить Джеймса в могилу, как случилось с лишенным надежды Олджи Тернером. И миссис Клибборн вздохнула, размышляя о том, какое проклятие ее фатальная красота!
