— Алеша, — говорит она, — не женись, а выдай лучше меня замуж. Найди какого-нибудь благопристойного мужа. Я ему буду рубашки из Будапешта привозить и туфли из Братиславы, а он будет меня за это носить на руках.
Он ценит Сонин юмор и отвечает:
— Тебя носить легко, в тебе никакого веса.
— У меня административный вес, — отвечает Соня, — я директор. А ты — старый и милый: нету больше в природе таких дураков, которые жен на руках носят. Хочешь, я тебе буду привозить рубашки и туфли?
— Не привезешь. Помнишь, в детстве обещала: мотоцикл подарю, — а где он, этот мотоцикл?
С сыновьями разговор о предстоящей женитьбе и вовсе не получался. Покладистый, добродушный Костя, и хмурый бывший красавец Василий, и родной сын вспыльчивый Артур одинаково не выносили этой темы.
— Алеша, ну ты как маленький. Сколько можно? Если решил, то действуй: женись и ставь точку.
— Правда, папа, надоело.
Он не любил их в такие минуты. Какая жуткая неблагодарность. Хоть бы вспомнили по одному эпизоду из своей жизни, когда он их поддерживал, выручал. Забыл Костя, как провалился в архитектурный, а тут повестка из военкомата.
— Я не пойду. У меня золотая медаль. Это несправедливо. Я уеду, как будто не получал этой повестки.
И уехал бы, наделал бы себе беды.
— Это, Костя, как на войну, тут не спрашивают: хочешь — не хочешь.
Из армии Костя вернулся взрослым, в архитектурный поступать не стал, пошел на завод. И Василия сманил на завод. Высокие разряды, квартиры, заработки. Алексей Ильич сказал Василию: «На первой, которая в тебя влюбится, женишься на всю жизнь». Очень уж был неотразим малый, магнитом притягивал к себе слабый пол. Василий выслушал угрозу и поинтересовался:
— Они будут влюбляться, а я — на каждой женись?
— Не на каждой, я сказал «на первой».
— Но я-то при чем? Как я могу им запретить влюбляться?
— Все в руках порядочного человека. Дай вежливо понять, что влюбляться в тебя не надо.
Не мог ни забыть, ни простить ему Манечкину любовь.
А Василий не забыл ему этот разговор «на первой влюбившейся женишься», и, когда пошел разговор о женитьбе самого Алексея Ильича на Татьяне Аркадьевне, злорадно ухмылялся. Все они — и Костя, и Василий, и Артур — в это время давно были женаты. Дети их в малом возрасте очень любили деда. Алексей Ильич тоже очень любил внуков. После Алиной смерти всю свою пенсию тратил им на приношения. Но время шло, внуки росли. И потребности их росли, а пенсия не росла, и постепенно внуки к нему охладели.
