- Понятно! - проговорил Мишка, выслушав Юту. - Передай Павлу Петровичу, что сегодня и завтра вечером буду ждать лошадь здесь. И ещё вот… - Он достал из-за голенища продолговатый свёрток. - Тут вот сводки… Нам с самолёта сбрасывают. В другой раз я положу их вот сюда… Иди-ка! - Мишка шагнул за дерево и, присев на корточки, показал на глубокий тайник, искусно сделанный между двумя толстыми корнями; только нагнув голову почти до самой земли, можно было его заметить. - Это твоя почта, - продолжал он. - Приходить сюда часто нельзя - засекут. А теперь иди. Передай, что лошадь жду.
- До вечера? - удивилась Юта. - Это же очень долго!
- Ничего не долго, - всё тем же деловым тоном ответил Мишка. - Так приказано.
Он исчез так же быстро, как и появился, будто взлетел на сосну и скрылся в хвойной гуще.
Минут через десять Юта нашла Павла Петровича в дальнем углу заводской территории. Он складывал в кучу навоз, который рабочие таскали на носилках из конюшен.
С невысокой караульной вышки, стоящей рядом, на Хру-пова смотрел молоденький немец. Он был затянут в серый френч, на голове - пилотка, в руках - автомат. Увидев Юту. он принялся тихонько насвистывать какой-то бойкий мотив и, так как разговаривать караульному не положено, помахал ей рукой. Она состроила смешную рожицу и показала ему кончик языка, отчего Фриц прыснул, но негромко, как кошка чихает. Юта нисколько не боялась этого тощенького немца, с грехом пополам говорившего по-русски, откровенно издевалась над ним, и - удивительно! - он не обижался.
- Нашу конюшню тоже будут чистить? - спросила Юта для того, чтобы хоть что-нибудь сказать.
- Обязательно, - отозвался Павел Петрович.
- Когда?
- Скоро. И года не пройдёт.
- Вот хорошо-то! - Юта засмеялась и, ещё раз достроив немцу рожицу, побежала к своей Волне.
Вскоре Хрупов, оставив вместо себя двух мальчишек, отправился к Юте.
- Кто же приведёт ему Орлика? - спросил Павел Петрович, когда Юта сказала, что Мишка будет ждать лошадь сегодня и завтра.
- Я!
Павел Петрович положил свою большую ладонь на худенькое Ютино плечико и сказал:
- Да! Именно об этом надо тебя попросить…
Целый месяц Орлик провёл у партизан.
В стойло Орлика временно поставили старую кобылицу Весну, отданную в личное распоряжение Николая Алексеевича самим майором Зимлером. Правда, в отличие от гнедого Орлика, кобылица была серой масти, поэтому обнаружить подмену лошади мог кто угодно, однако оставлять стойло Орлика пустым было просто нельзя: во время смены караулов коней подсчитывали.
