- Разозлился пьянчужка. Ловко ты его поддела!
Ия ничего не ответила.
В этот день она больше не выходила на улицу. Ночью долго не спала, о чём-то думала.
А утром она неожиданно заявила сестре:
- Не зови меня больше Ией. Я Юта…
С тех пор она откликалась только на имя Юта. Если кто-нибудь называл её Ией, она делала вид, будто не слышит.
Как-то Екатерина Павловна спросила:
- Доченька, почему ты выбрала себе такое имя?
- А ты разве не знаешь? Юта была сильной и смелой. Она ничего не боялась, про Юту вожатая сказку рассказывала, - ответила девочка…
…Солнце выглянуло из-за леса янтарным краешком и выплеснуло на сонный посёлок слепящие брызги. Одновременно со стороны Пскова послышался ноющий вой. Нарастая, он приближался с необыкновенной быстротой, и вдруг - тр-рах! - неведомая сила вздыбила серой гривой песок на пляже, забросила искорёженное зелёное ведёрко в Шелонь. Через минуту снова послышался вой. Снаряд плюхнулся на середину Шелони, подняв в воздух огромный столб воды. Третий снаряд угодил в водонапорную башню. Она как-то странно подпрыгнула, словно пытаясь скинуть с себя остроконечный колпак-крышу, потом медленно поползла вниз, распуская над посёлком рыжий хвост пыли…
Несколько дней назад взрослые вернулись с оборонительных сооружений. Туда пришли наши воинские части, гражданскому населению было приказано разойтись по домам и готовиться к эвакуации.
Люди были усталые, угрюмые. Днём старались не выходить из дому. Женщины открывали сундуки, перетряхивали вещички и не торопясь, нехотя связывали их в узлы. И, если в этот момент в доме оказывался посторонний, хозяйка торопливо развязывала узел, краснела:
- На зиму-то хорошо бы ещё нафталинчиком пересыпать.
А до зимы было ещё очень далеко.
- Да, моль - она не любит нафталина…
Об эвакуации не говорили ни слова.
По вечерам как неприкаянные ходили по посёлкУ, пока кто-нибудь не спохватывался:
- Вот ведь разиня - щеколду-то я и не починила! А ещё с утра думала. Пошли, бабоньки, ко мне.
Шли не торопясь. Останавливались у крыльца. И, пока хозяйка заходила в дом, возвращалась с молотком, деловито вбивала гвоздь в дверь, ладила щеколду, соседки скупо делились новостями:
- К Порхову подходят.
- Неужели у Пскова наши не остановят?
Тяжело вздыхали.
Ребятишки, чувствуя надвигающуюся беду, не лезли с расспросами, озабоченно посматривали на взрослых.
С каждым днём гул войны доносился до посёлка всё яснее, отчётливее, но никто не хотел сознавать это.
