Наверно, хозяйка этого красивого дома и ребёнком-то никогда не была: с ранних лет проступало в ней это величавое степенство, эта неспешная горделивость, рассудительность, хозяйственность. Казалось, она сразу родилась Катериной Матвеевной, а не Катюшей или Катенькой. Происхождение у неё было крестьянское, не числилось в её роду ни графов, ни помещиков. Прадед её, Лука Фомич Степнин, был самым настоящим кулаком, крепким хозяином, нанимавшим в батраки деревенскую бедноту. За это в тридцатых годах и подвергся он раскулачиванию и ссылке. Казалось, захирел род Степниных, обмельчал и рассеялся, но нет: в Катерине Матвеевне возродилась эта деловая жилка, хваткая хозяйская оборотистость. Она занималась разведением цветов на продажу, и её небольшой частный бизнес шёл весьма недурно. Как и её прадед-кулак, она использовала наёмный труд: в её теплицах работали три-четыре сотрудника. Зарплату она платила хоть и не заоблачную, но стабильную. В дело Катерина Матвеевна вкладывала душу, и великолепное качество её продукции неизменно привлекало покупателей и ценителей. Многие клиенты были постоянными. Жила она в собственном доме в посёлке-пригороде, и участок в двадцать соток занимал чудесный ухоженный сад с несколькими цветочными теплицами. Ещё у неё в собственности имелись две городские квартиры, которые она сдавала.
Катерина Матвеевна умела работать и сама, и от людей ждала такого же отношения к делу. Соседи её уважали и побаивались, а за глаза называли ведьмой. И не без оснований: стоило ей лишь глянуть на зачахшее растение добрым, хозяйским взглядом, тронуть его своими трудолюбивыми руками, поговорить с ним, пошептать — и даже в самом безнадёжном случае всё заканчивалось чудесным и благополучным образом. Когда у соседей был неурожай на участках, когда погода издевательски губила посадки нещадными холодами, у Катерины Матвеевны всё цвело и плодоносило. Излишки своей рассады она бесплатно раздавала соседям — на замену зачахшей. Обращались к ней и за советом, и она никогда не отказывала в помощи. Отчего яблоня болеет, как её выправить? Одного взгляда хозяйке было достаточно. Порой случалось и так, что придёт она на участок, посмотрит на «пациента», тронет ствол пухлой и женственно-мягкой, но сильной рукой — и всё. Больше никаких мер и не требовалось, дерево само выздоравливало и на будущий год приносило небывалый урожай. Губили, к примеру, землянику слизняки; а Катерина Матвеевна придёт, посмотрит строго, поворошит листву пальцами, «усы» для виду пообрывает, беззвучно двинет губами — и вредителя как корова языком слизнула. Колорадский жук тоже от неё бежал, как от огня. Люди годами не могли вывести из своих теплиц губительные недуги, изводили тоннами химикаты, да только всё без толку, а Катерина Матвеевна осенью опустевшую овощную теплицу с мылом вымоет, паром обработает, глянет напоследок своим особенным, «ведьминским» взглядом — и чистота. Никакой заразы у неё в хозяйстве уже давно не водилось. И обходилась она без химикатов. Удобрениями, правда, пользовалась, как и все, но вот всё остальное иначе, чем колдовством, назвать было нельзя. Иного слова и в голову не приходило.
