Яблоки, абрикосы, вишни, сливы, алыча, виноград — чего только не родит щедрая наша земля!
Ароматная кинза[20], подогретая лучами утреннего солнца, благоухала своим нежным пьянящим запахом. Помидоры и баклажаны, привязанные рогожным шпагатом к подпоркам, стояли устало, отягощенные зреющими плодами. А ниже, по земле, расстилался ковер ботвы с желтыми цветами и спрятавшимися в зелени молодыми пупырчатыми огурчиками.
Леонид Петрович заглядывал почти в каждый двор и палисадник.
— Вот тебе и «ады́гэ мýго, шýгра пáстара»[21]! — воскликнул он. Потом, уже спокойнее, добавил: — Так и запишем, мой кан, что кабардинцы познали и полюбили овощи и фрукты. Разнообразная пища — великое дело.
Нам в лицо дул мягкий ветерок, несущий с собой запах тающего в горах снега. По небу неслись стайки белых облачков.
Леонид Петрович вдруг остановился и после некоторого раздумья спросил серьезно:
— Ну, будущий этнограф, что скажешь?
— Превосходное селение!
— Кан мой, запомни: восклицание не язык этнографа.
Я опешил.
— Да, да! Восклицательные знаки для поэтов, а не для этнографов.
И это говорил Леонид Петрович, человек, который умел удивляться, как ребенок, и увлекаться, как юноша!
— Ты меня не понял, — сказал Леонид Петрович. — Я думал, Ахмед, что ты скажешь: «Вот прекрасный объект для изучения! Теперь я возьмусь за него».
Мне казалось, что я достаточно хорошо знаю своих земляков и что незачем специально изучать родное селение «как объект». Я неопределенно пожал плечами.
— Нет, мой батенька. Кожеж ты знаешь как дилетант. Очень важно научиться видеть новое не только снаружи, но и изнутри, со всеми его противоречиями.
Слова Леонида Петровича не убедили меня. Если уж изучать новое, что внесла современная жизнь в быт и психологию людей, то делать это надо в общереспубликанском масштабе, охватив изучением Кабарду и Балкарию. Тратить время на один Кожеж… Я находил это неразумным и бесполезным не только для науки, но и для самого себя.
— А знаете ли вы, молодой человек, — начал Леонид Петрович, переходя на официальный тон и впервые так обращаясь ко мне, — что самые великие путешествия начинались с первого шага, что по одной лишь капле можно ощутить вкус воды?.. А теперь пора домой…
Мы сидели на скамейке под старой акацией в нашем дворике. Леонид Петрович говорил:
— Знаешь, Ахмед, у меня такое впечатление, что сегодняшний Кожеж — белое пятно в этнографии. Кто его изучал? Что мы о нем знаем? Вот я тут сделал кое-какие наметки, с чего, мне кажется, следует начинать. Думаю, что с этим согласился бы и Кургоко Батырович. Тридцать четыре года назад под этой же акацией мы сидели с ним и думали о прошлом Кожежа… — Немного помолчав, он продолжал: — Ты, Ахмед, научился рыться в книгах и архивах и по ним восстанавливать жизнь интересных людей прошлого. А теперь научись рассказывать о современных кабардинцах. Для начала можно заняться родным селением.
