Правдивая повесть о мальчике из Кожежа | страница 55

В самом деле, чего мне стыдиться? Пусть все видят…

Со свертком в руках я вышел на улицу. На полпути меня снова взяло сомнение. Как посмотрит на мой приход тетя Зулижан? Да и боялся я, что Марзидан может отказаться от подарка. Ноги как-то сами собой стали идти медленнее…

— Не Ахмед ли это? — спросила тетя Зулижан, ладонью прикрывая глаза от солнца.

— Он самый, тетя Зулижан, — сказал я, не очень смело открывая калитку в заветный двор.

Она пошла навстречу мне.

Приветливо улыбаясь, пожала мне руку.

— Вот зашел проведать вас и Марзидан, — сказал я.

Тетя Зулижан была растрогана, осыпала меня тысячью благодарностей, вспомнила и моего отца, который «всегда был уважительным к людям и каждому оказывал намыс».

— Я очень рада, что ты и характером пошел в отца. Неблага[15], дорогой гость.

Я направился в дом.

— А Марзидан только сегодня вернулась. Ездила в Нальчик сдавать экзамены.

Я взглянул на тетю Зулижан:

— Она же окончила учительский институт!

— Говорит, что этого мало. Хочет окончить институт, который дает самое высокое образование.

— Заочный педагогический? — подсказал я.

— Да, он самый. Извелась девочка: днем в школе, вечером за книгами. Все читает и пишет, пишет и читает. А по субботам учит молодежь танцам.

— И сегодня она там?

— Пошла туда с Барасби́ем, сыном Бидóкова.

Я развязал сверток:

— Это для Марзидан от моей приемной матери.

— Да как же так! — с умилением воскликнула тетя Зулижан. — Откуда твоя московская мать знает Марзидан?

Я слукавил:

— Они познакомились, когда Анна Сергеевна приезжала за мной.

— Вот не ожидала! Сколько лет прошло, а помнит… Прекрасный подарок! И косынка хороша, и коробка красивая. Спасибо твоей московской матери. Спасибо и тебе, Ахмед. Должно быть, Ахмед, твои аталыки очень богатые.

— Да, очень… добрым сердцем и светлой душой, — ответил я.

— И то верно, — согласилась она с охотой. — Я сейчас поймаю курочку, Ахмед, а ты зарежешь ее.

— Нет, — сказал я. — В другой раз с удовольствием поем твое джедлибжэ[16], а сейчас я должен идти домой. Аталык ждет.

— С радостью приглашу и твоего московского отца. Пусть и он отведает мою шуг-пасту[17].

— Нет-нет, спасибо тебе, Зулижан! Мы сегодня никак не сможем прийти. — И я стал торопливо прощаться, потому что был конец субботнего дня и до начала занятий в танцевальном кружке оставалось совсем мало времени.

— И с Марзидан не увиделся… — сокрушалась говорливая хозяйка.

— Я с ней в клубе встречусь, тетя Зулижан.

Она посмотрела на меня добрыми глазами, а в углах ее губ мелькнула еле заметная лукавая усмешка.