Правдивая повесть о мальчике из Кожежа | страница 44

Я вернулся домой и с гордостью показал Леониду Петровичу свою зачетную книжку.

Вскоре пришла и Анна Сергеевна, раскрасневшаяся от жары. Выложив на стол покупки, она развернула черный шерстяной отрез на платье.

— Леня, как находишь, подойдет это Наго Муратовне? — спросила она.

— Вполне, Аннушка. Вкус у тебя отличный. А это для кого? — спросил Леонид Петрович, указывая на голубую шелковую косынку и красную коробку с набором духов.

— Это Ахмед подарит Марзидан, — ответила она чуть лукаво.

Покраснев до корней волос, я стоял, не зная, то ли благодарить, то ли отказаться от подарка, предназначенного для Марзидан.

— Ну-ну, не смущайся, — сказала Анна Сергеевна. — Нельзя же явиться к девушке без подарка!

— Будем считать, Ахмед, что это пропуск, выданный нам Анной Сергеевной на право выезда на Кавказ, — рассмеялся аталык.

— Значит, едете без меня?.. Не везет, ох как не везет мне! — вздохнула Анна Сергеевна.

Да, мы уезжали без Анны Сергеевны. Отпуск полагался ей только в сентябре.

Когда Анна Сергеевна вышла в другую комнату, Леонид Петрович заговорщицки сказал:

— У меня есть еще один сюрприз для тебя.

Он полез в карман, достал письмо и стал читать: «Тот клад, который Вы искали за долгие годы своего пребывания в Кабардино-Балкарии и не нашли, теперь найдете. В этом можете быть уверены. Если руки Ваши тверды и глаза остры так же, как в то время, когда Вы жили в наших краях, то в Москву повезете охотничий трофей — круторогого тура. Сообщите, пожалуйста, о своем выезде, встретим Вас в Прохладном. С уважением и дружбой Герандоко Эльбахситов».

— А что, кан, если мы высадимся в Прохладном и будем идти по Междуречью с охотничьим ружьем?

В компании аталыка и Герандоко я готов был идти пешком не только из Прохладного, но даже из Ростова.

Настал день отъезда. Предстоящая поездка так радовала аталыка, что он словно сбросил с себя добрый десяток лет.

И вот уже уплывает назад перрон с провожающими, последний раз мелькает в толпе маленькая фигурка моей милой приемной матери. Поезд набирает скорость… Все дальше и дальше светлый город моей юности, ставший за эти годы таким родным.

Прощай, Москва! Нет, не прощай… До свидания!

Поезд прибыл в Прохладный на рассвете. Из окна вагона мы увидели встречавших нас Герандоко и Эльдара.

Герандоко, по-прежнему стройный, с тонкой талией, в начищенных до блеска легких сапогах, в белой кавказской рубахе, перетянутой узким ремешком с металлическими бляхами, не спеша вошел в купе; за ним следовал маленький, черненький, быстроглазый Коротыш — Эльдар. Он почти не изменился за эти годы. Тут бы, казалось, и броситься нам друг другу навстречу — ведь каждый из нас с таким нетерпением ждал этой минуты. Но строгие правила, сотворенные нашими дедами, а может быть, еще и прапрадедами, не допускают бурного проявления чувств.